А лорд Солльер действительно был зол. Невероятно. Сверхъестественно. Просто взбешен. И на холеном аристократическом лице играли желваки. А глаза с вытянувшимися в ниточку зрачками постепенно разгорались бешеным янтарным светом.
– Что вы себе…
Лорд Солльер не договорил. Его вкрадчивый, полный невысказанного обещания голос, потонул в вопле наместника:
– Вот она!!! Адептка Прокаженных! Уничтожить! И тогда мой сын станет таким же, как и прежде! И больше никто от ее чар не пострадает!
Я слышала слова. Но их смысл ускользал от моего сознания. Будто говорили не обо мне. А о еще одной девушке, стоящей рядом. Какое-то странное оцепенение овладело моим телом и разумом. А потом и вовсе с пальцев боевиков слаженно, как по беззвучной команде, сорвались боевые пульсары. Кажется, первого порядка. Я их видела обычным зрением. Что-то такое нам говорили на основах боевой магии. Вроде бы пульсар первого порядка выжигает все до основания. А от человека даже косточек не оставляет.
Понимание того, что сейчас произойдет, пришло в мою глупую голову почти одновременно с развернувшейся в воздухе прозрачной золотистой дымкой. Пока я судорожно пыталась понять, что это еще за напасть, пульсары дружно, один за другим, врезались в центр этой дымки. И… Словно растаяли. Как кусок масла, упавший в чашку с горячим чаем.
Сквозь золотистую завесу хорошо было видно, как вытянулись лица боевиков. Как подскочил на месте наместник. И заорал на всю академию:
– Что вы встали, болваны?! Не видите, что ли, она же сейчас собственного преподавателя уничтожит! Взять ее! В антимагические кандалы! В другом месте общаться будем!
Один из боевиков сдвинул брови и хмуро посмотрел на наместника:
– Ваша милость, господин наместник, вы не маг, поэтому вам простительно. Но мы видим, что щит поставлен мощный, по всем правилам. Нам его не пробить. И этот щит принадлежит не темному искусству Прокаженных.
– Это мой щит вы пытаетесь пробить! – В тихом гневном голосе ректора отчетливо слышался драконий рык. – Это меня вы пытаетесь атаковать в моем кабинете!
Боевики побледнели. И слаженно сделали шаг назад. Я даже умилилась: как единый организм действуют. А вот наместник успокаиваться не спешил. Папаша Октаэля вытянулся в струнку. И, раздувая щеки, выдал:
– Но господин ректор…
–