И драконище показательно поднял со стола какие-то бумаги, делая вид, что углубился в чтение. И я бы, наверное, сорвалась с цепи окончательно, и натворила немало бед себе и другим. Вот только я вовремя заметила, что бумаги ректор держит вверх ногами и задом наперед – чья-то родовая печать гордо смотрела на меня, будучи поверх всего написанного, а не как положено печатям – внизу. А на лбу дракона поблескивали бисеринки пота.
Понимание того, что отчасти эта ситуация возникла под влиянием родовой магии ректора, помогло собраться с силами и со всей доступной мне гордостью отправиться туда, куда меня так любезно послали – на выход. Очень надеюсь, что я сейчас не выгляжу такой же дурой, как ректор! Хотя, и его понять можно. Наверное, гордому и почти бессмертному первородному сложно смирится с мыслью, что через каких-то жалких двести лет твоя жизнь закончится. И, наверное, не самым приятным образом.
Но даже осознание ситуации не помешало мне мстительно пустить напоследок отравленную стрелу. Остановившись у недвусмысленно распахнутой двери, я обернулась к дракону, все еще прикрывающемуся схваченными впопыхах документами:
– Я не возражаю против вашего плана, господин ректор, – дракон возмущенно дернулся от такого обращения, – но у него есть один очень существенный недостаток: моя инициация и последующие выпускные экзамены. Я еще не инициирована. А без инициации у меня не примут выпускные экзамены. И мне придется провести в стенах академии еще целый год, мозоля вам глаза и постоянно встречаясь на вашем пути. Но я верю в вас! Вы что-то, да придумаете!
Улыбнувшись ректору напоследок, и отчаянно надеясь, что улыбка не слишком сильно напоминает оскал, я благовоспитанно покинула негостеприимный кабинет и тихонько прикрыла за собою дверь. Выпученные глаза оставшегося в кабинете дракона согревали мне душу.
Настроение было самым кошмарным. За последние несколько дней моя жизнь превратилась в не пойми что. События валятся на мою бедную голову, как снежный ком. А я не знаю, как защититься. Я уныло плелась по знакомым коридорам, почти не замечая, что творится вокруг. За неполные шесть лет обучения эти стены мне стали родными. Я всегда была уверена, что светло-серые стены, увешанные портретами выдающихся магов прошлого, всегда укроют и защитят. А истертый каменный пол незыблем, как скала, и всегда поможет устоять на ногах.