И вот подбегаю я уже к офису, и вижу, как оттуда выносят мебель
и технику, погружая все в грузовые машины. Ни чего не понимая,
подхожу ближе к курившему у дверей грузчику.
- А что здесь происходит? Куда вы все увозите?
- Так куда в наряде написано, туда и увозим, а что происходит,
спрашивайте уже не у меня. – стряхнув пепел, ответил мужчина.
- Так, а у кого спрашивать-то?
- Да у хозяина и спрашивайте. Вон он кстати. – махнул головой на
выходящего из офиса Льва Анатольевича, который с кряхтением выносил
свой компьютер и погружал во внедорожник.
- Лев Анатольевич, здравствуйте. А что происходит? – подбегая,
спросила у своего директора.
- А, Демидова? А чего так рано?
- Так я отчет закончить собиралась, в субботу же не успела, вот
сегодня раньше и пришла. А…
- Отчет это хорошо. – перебил меня директор – Отчет это да…но
видишь ли, теперь он уже не нужен.
- Как так не нужен? Но почему? И куда вы это всё? – я обернулась
посмотреть на уже отъезжающие машины, не понимая, неужели контора
переезжает?
- А так Демидова, не нужен. Закрылись мы. – и стал садиться за
руль.
- Что значит закрылись? Лев Анатольевич, подождите.
- Ну чего ты такая не понятливая Демидова? Обанкротились мы.
О-бан-кро-ти-лись. Так понятней? Все, не мешай. Иди уже.
- Но постойте, а как же деньги? – у меня поднялась такая паника,
что я даже вцепилась в не закрытую дверцу автомобиля – Кто мне
заплатит за работу? Вы же мне обещали. Лев Анатольевич.
- Что тебе еще не понятно? – злобно прорычал он - Сказано же,
что фирма теперь банкрот. Всё. Больше нет денег. Можешь считать,
что ты уволена. Убирайся.– сплюнув мне под ноги и оттолкнув от
своей двери, он резко рванул с места. А я стою, не веря в
происходящее, и не могу даже пошевелиться.
Вернувшись в общежитие, первым делом побежала к коменданту, к
полной, не дружелюбной женщине, которая даже не захотела меня
слушать, лишь сунула уведомление о выселении, и закрыла
двери.
Что же мне теперь делать? – размышляла, вытирая с глаз слезы,
пока собирала свои скудные пожитки – Мне ведь теперь и податься не
куда. В родном городке никого не осталось. Отчим, после маминой
смерти совсем с катушек слетел. Сперва домогался меня, а потом и
вовсе по пьяни дом сжег. Хотя и домогался, пока мать еще жива была,
но делал это, пока та была на работе. Она медсестрой работала, и
часто уходила в ночную смену. В эти дни мне приходилось сбегать из
дома и ночевать у своих подруг. А на утро, когда мать возвращалась,
этот урод ей высказывал, что я шляюсь где попало, совсем от рук
отбилась. А мать и верила. Он ведь такой хороший, хозяйственный, и
её любит, а на мои жалобы, все отмахивалась и говорила, что это все
вздор. Что я сама вон, дома не ночую, а лазаю черти где, и нечего
на мужа наговаривать. А после её смерти, мне вообще житья не стало.
И после его очередной гулянки, где мне опять пришлось сбегать из
дома, вышло так, что и возвращаться стало некуда. Дом сгорел,
документы сгорели, отчим в больнице. О компенсации и речи быть не
может. Сказали, что за неосторожное обращение с огнем, я еще и
радоваться должна, что штраф не наложили. Благо соседи и знакомые
помогли. Приютили на некоторое время, да и деньгами насобирали.
Поэтому и ехать-то мне теперь некуда.