Аарон этого пока не знал, но этот приём широко использовался
опытными волшебниками. Назывался он по-простому: принять на
палочку. Если точно угадать место попадания заклинания, точно
подставить под место удара конец палочки и использовать фините
вовремя, можно было развеять относительно простые заклинания.
Конечно, проще было уклоняться, но умение принимать на палочку
заклинания было делом чести, показывающее мастерство любого мага,
зовущего себя дуэлянтом.
Не успела Беллатриса осознать метод защиты Аарона от её
заклинания, как тут же она поняла, что потеряла равновесие.
Бросив взгляд в сторону своей правой ноги, она поняла причину
всего этого. Каменная плита, будто по волшебству, резко выросла,
став подобным монументу, высотой с её колены. Падающая на левый бок
Беллатриса уже собиралась подставить левую руку и, опираясь на неё,
сделать боковое колесо одной рукой, чтобы выпрямиться и
одновременно уклониться от возможных заклинаний. Впрочем, её
желаниям не дано было сбыться — она не успела. Мощный удар в торс
напрочь выбросил её назад как тряпичную куклу. На секунду
Беллатрисе показалось, что её внутренние органы сплющились, но
наваждение быстро ушло, она чувствовала лишь легкую боль в груди,
потому сдаваться не намеревалась. Её рука потянулась к выпавшей из
руки палочки, что лежала в футе от неё (0.3 м), как тут же
посередине её предплечья прошлась белая дуга.
Застывшая в это мгновение Беллатриса собиралась усмехнуться и
немного поиздеваться над Аароном за использование нерабочего
заклинания, как тут она почувствовала холод. В месте, где прошлась
та белая дуга, открывался вид на её кожу. Рукава мантии и рубашки
под ней оказались разрезаны по всей окружности.
— Диффиндо? Хахах… — оказалось, что она была недалека от истины,
диффиндо в бое действительно считалось бесполезным, ну только если
цель использования заклинания не была в том, чтобы полностью
покромсать одежду противника. Против девушек такое заклинание и
правда могло быть страшным. Но её смех как начался, так и
закончился. Ей совершенно не понравилось то, что рукава её рубашки
окрасились в красный цвет. Присмотревшись, она заметила едва ли
различимую красную полосу на коже, из которой медленно выходили
мелкие капли крови.
Побледнев, Беллатриса резко сняла с руки порезанные части
рукавов и осмотрела рану. Она боялась, что в месте пореза вдруг
упадёт её рука.