— Ну что же, меня зовут Беллатриса Блэк, — мягким и одновременно
звонким голосом произнесла девочка с длинными темными кудрявыми
волосами, сидевшая довольно элегантным образом. Её колени, что
скрывались под широкой юбкой, были скрещены, спина, казалось, почти
не касалась спинки дивана, а перекрытые друг другом ладони
аккуратно располагались на бёдрах.
«Какое необычное имя», — подумалось Аарону, и, тут же взяв себя
в руки, он с легкой улыбкой ответил:
— Аарон Морвид. Приятно познакомиться.
— Хм, — она внимательно оглядела Аарона и вернулась к своему
занятию по рассматриванию медленно меняющегося пейзажа за
окном.
Что означало её многозначительное «хм», Аарон не знал, но
странная реакция девочки на их знакомство его не слишком волновала.
Тишина, слегка подпрыгивающий на рельсах вагон и мирная обстановка
в купе создавали особую успокаивающую атмосферу, которой и
наслаждался Аарон. Впервые за несколько лет он чувствовал себя
настолько расслабленным, он даже убрал руку из-под мантии, которая
по привычке гладила рукоять ножа.
У Аарона возникло сильное желание достать какую-нибудь книгу из
чемодана и начать вдумчиво изучать её, но его легкая паранойя,
выработанная годами выживания на улицах, с успехом подавила это
желание.
«Если я начну читать книгу, то вполне могу потерять себя в ней,
игнорируя окружение, а это небезопасно, да и эта девочка… она
совершенно не выглядит безобидной, у меня такое чувство, будто она
готова в любой момент наброситься на меня, и сомневаюсь, что
сделает это она из хороших побуждений», — хоть Беллатриса виду не
подавала и сидела вполне себе спокойно, Аарон не смел обманываться.
У него уже была чуйка на такие вещи. Его чуйка работала даже с
бездомными собаками, по одному взгляду Аарон мог понять, набросится
ли собака при малейшей провокации, и Беллатриса, на его взгляд,
была именно того типа собак, к которым лучше не тянуть руку.
— Так значит… Хогвартс, да? Не ждал я от этой школы письма, —
решил он начать разговор, по крайней мере, от этого ничего плохого
бы не случилось. В ответ та задумчиво подняла одну бровь.
— У тебя разве не было выбросов? Или твои родители — маглы? — не
чувствовать так знакомое ему презрение во втором вопросе Аарону
было сложно.
— Выбросы у меня были, — спокойно ответил он.
«Особенно зимой, когда от холода стучали зубы, а спички как на
зло не хотели зажигаться.»