Следователь
подошел к указанной двери, заглянул внутрь, постоял несколько
секунд без движения, потом повернулся к сопровождающим и грустно
сказал:
– Виталик, это висяк. Образцово-показательный
глухарь в конце года. Шатварян нас съест и даже косточек не
выплюнет. Звони медбратьям – для них работа появилась…
Андрей
непонимающе смотрел за действиями эксперта и следователя, отвечал
на какие-то вопросы, рассказывал, где и что в квартире находится,
не в силах отделаться от мысли, что все это – какой-то нелепый
кошмарный сон.
Его и
понятых сначала долго держали в коридоре, из которого они наблюдали
за работой полицейских через дверной проем, потом они сидели на
кухне, где Виталик изучал посуду и мусорное ведро.
В квартиру,
словно грузчики с мебелью, вломились с носилками санитары в
темно-зеленых халатах поверх китайских пуховиков. Пришедший с ними
врач был, очевидно, в ссоре со всей полицией России, на вопросы
следователя отвечал язвительно, называя его по имени.
– Точный возраст? В паспорте
прочитаешь.
– Нету паспорта, Юра, – скучал следователь, –
мне же протокол писать…
– Так и пиши – от пятнадцати до
сорока!
– А смерть когда наступила?
– Это я тебе, Володя, после вскрытия в деталях
расскажу.
– Ну, примерно! Час, сутки, неделя?
Врач нехотя
подошел к покойной, присмотрелся, задумался.
– Форточка была открыта? Тогда от четырех до
шести дней, не меньше.
В разговор
вступил эксперт:
– Как говорила Алиса, шагая по стране Чудес –
чем дальше, тем страньше и страньше.
Врач и
следователь с любопытством уставились на него.
– В квартире отпечатков пальцев не обнаружено,
– бодро доложил эксперт, – вообще никаких!
– Не понял, – сказал следователь, – Здесь, что
– никто никогда не жил, что ли?
– Отпечатки, вообще-то, есть. Гражданина
Глебова. На входной двери, двух выключателях и кухонной форточке.
Свежайшие. А по остальной квартире, будто тряпочкой со спиртом
прошлись. Мусор также отсутствует, а покойница, между прочим,
шоколадные конфеты употребляла – вон, щека измазана. И, поверьте
старому ловеласу, конфеты эти запивала коньяком или вином, вот
только ни бутылки, ни стаканов. И хозяин в серванте двух фужеров не
досчитывается, верно, гражданин Глебов?