— Думай, — мама легла удобно и опять уткнулась в книгу, у нас это было семейное, её комната состояла из трёх книжных шкафов, по шкафу на стену. Раньше это была бабушкина комната, и бабушкины книги, но она нам их оставила, потому что давно перешла на электронку.
Сейчас бабушка жила у дяди, маминого брата, в Питере, она не смогла оставаться в этом доме без дедушки, ей было грустно одной. А мы с мамой тогда мотались по съёмным домам и квартирам, переезжая каждый сезон, и с радостью согласились поселиться здесь и присмотреть за бабушкиным домом, так и присматривали уже восьмой год, без особого фанатизма. Огород зарастал снытью, теплица стояла недостроенная, большую часть инвентаря в сараях мы вообще ни разу не трогали, такие себе дачницы мы с мамой. Но мне наш дом нравился, я любила валяться на покрывале в зарослях сада, где две яблони, одна вишня и кусты смородины жили своей жизнью, не нуждаясь ни в чьей помощи, цвели по расписанию, зеленели, плодоносили, желтели и опадали, внося в мою жизнь разнообразие. Учитывая то, что это было практически единственное разнообразие в моей жизни, я была им благодарна.
Мама жила так же размеренно как и я, без лишней суеты, наслаждаясь каждым моментом. Работала она на должности «не бей лежачего», над чем сама постоянно шутила, и говорила мне никогда не идти на такую работу, потому что после неё очень сложно себя заставить пойти на ту работу, где надо работать. Её должность называлась «дежурная», в её обязанности входило прийти вовремя, расписаться в журнале, проводить предыдущую дежурную и запереть за ней дверь на замок, отсидеть до конца смены на своём рабочем месте (это был диван, без шуток, она показывала фотографии), а потом протереть пыль с рабочего телефона, встретить свою сменщицу, расписаться в журнале и пойти домой. На самом деле, там была гора ответственности, но требовалась эта ответственность только тогда, когда звонил телефон, а звонил он не часто, и дежурные на своём рабочем диване спокойно спали в ночную смену и читали книжки в дневную. Работа мечты.
Книжки были нашей общей страстью, хотя вкусы у нас не совпадали, и мы крайне редко таскали книги друг у дружки, только в исключительных случаях, когда наступало книжное похмелье и требовалась доза чего-то свежего и необычного. В данный момент мама держала в руках что-то нежно-голубое, с томной барышней и загорелым мускулистым мужчиной на обложке, я тоже пыталась такое читать когда-то, но мне не зашло, я не любила томных барышень, и ещё больше не любила мускулистых мужчин, в жизни они чаще всего вели себя как дураки, так что в книгах я тоже не верила, что они умные. А мама эти мягкие романчики обожала, и постоянно докупала новые на развалах и распродажах, хотя их уже некуда было ставить, несмотря на то, что у нас был книжный шкаф в каждой комнате, а на веранде ещё и книжный диван, в недра которого ссылались книги, которые не хотелось перечитывать. Эту голубую мама перечитывала раз в десятый, ну или я их уже начинала путать, может быть, они были все как близнецы. Я не осуждала — мои волшебницы с фамильярами на фоне класса зельеварения тоже все были похожи, и тоже давно не помещались в шкаф, поэтому я забрала себе чердак.