. Все это было. Но были еще и особые задания на время поездок в Персию, Турцию и Румынию. Два ордена за заслуги. Возвращение на родину для борьбы с большевизмом, и не бегство от мобилизации, а погоны полковника Белой армии. Случайное спасение от расстрела красными партизанами. И затем – решение остаться в Советской России, по возможности забыть о прошлом, попытаться осознать и принять советскую власть и заниматься творчеством.
Все, что читателям было известно об авторе «Финикийского корабля», «Огней на курганах» и романов о нашествии монголов, умещалось в короткой справке на одну страничку в переиздании «Чингисхана» 1947 года. Первый очерк о Яне сочинил в 1960 году Лев Разгон – он рассказал некоторые подробности дореволюционной жизни писателя и его творчества в советское время. Потом журнал «Ашхабад» напечатал, хотя и в сокращенном виде, воспоминания Яна «Голубые дали Азии», сохраненные его сыном. Рукопись «Поиски Зеленого клина» (детские и юношеские годы, странствия по России) издать не удалось – отклонил рецензент «Советского писателя». Но ее фрагменты в 1971–1972 годах были опубликованы в альманахах «Детская литература». Схематичная биографическая справка (родился – учился – путешествовал – служил – принял советскую власть – стал писателем) начала обретать красочные подробности.
В 1977 году издательство «Детская литература» выпустило книгу Михаила Янчевецкого «Писатель-историк Василий Ян» – настолько откровенную, насколько позволяло время. Михаил Васильевич поведал, как жизнь дарила отцу удивительные возможности и постоянно испытывала на прочность. Но почти ничего не сказал о его службе в интересах Российской империи. Основательно заретушировал то, что происходило в годы Гражданской войны. Умолчал о судьбе Дмитрия Янчевецкого – старшего брата Яна, погибшего в тюрьме НКВД. Не объяснил, почему в 1948 году вдруг отказались печатать последний роман лауреата Сталинской премии, а он на несколько лет был разлучен с отцом (причиной был арест по доносу).
Лишь в начале 2000-х Михаил Янчевецкий позволил себе некоторые откровения. Затем историки и литературоведы стали эпизодически публиковать архивные и иные документальные материалы, связанные с Яном, – будто пришло время закрыть белые пятна в биографии одного из самых популярных советских писателей