– Конечно, Юлия частенько тусовалась с Каролиной и ее парнем, но она не могла избавиться от чувства, что она третья лишняя… Вы нашли ее? Каролину?
Йеппе на мгновение задумался, до какой степени стоит делиться сведениями.
– Ее телефон находится вне зоны доступа, но сегодня утром их с подругой местоположение было зафиксировано в Бромёлла. Они использовали карту «Виза» Каролины, поэтому мы практически уверены, что это они. Шведская полиция в данный момент разыскивает их и отправит обратно в Копенгаген.
Эстер ди Лауренти кивнула себе с явным облегчением.
– Знаете, я ведь здесь родилась. Вот в этом доме. Мои родители приобрели его в 1952 году и сделали в гостиной бар. Он назывался «Пеликан». Мама стояла за стойкой, отец больше играл с посетителями в бильярд. Не сказать, что это было спокойное детство. Зато веселое. Вся улица гуляла на прощальной вечеринке, когда маме пришлось закрывать заведение. Отец умер, в одиночку она не справлялась. Сама она умерла через год. Осталась только я. Для меня это не просто дом…
Йеппе кивал и дожидался момента сменить тему ровно столько, чтобы не показаться невежливым.
– А что из себя представляет этот Даниэль? Насколько я понял, он тоже из Сёрвада, так что они с Юлией могли быть знакомы… – Йеппе оборвал фразу, и она прозвучала чем-то средним между вопросом и намеком. Эстер ди Лауренти тут же подхватила ее.
– Забудьте! Даниэль прекрасный мальчик. Если бы все были такими во времена моей молодости.
Она запрокинула голову, дожидаясь, когда последняя капля сбежит из бокала ей на язык. Отставив бокал, она словно рассердилась на то, что он пуст. Вздохнув, бросила через плечо кухонное полотенце.
– Скажите мне, господин полицейский, что, черт возьми, происходит? Почему моего жильца убили в моем доме, и почему вы тратите время на допрос меня, хотя я ничего не видела и не слышала, вместо того, чтобы ловить психопата, который это сделал?
Отлично, подумал Йеппе, такие общительнее всего как раз в моменты раздражения.
– А кто такой… – он нарочито прищурился, заглянув в свою записную книжку, – кто такой Кристофер?
По выражению ее лица, которое застыло всего лишь на секунду, он понял, что удар пришелся в цель.
– Кристофер – это мой… мой учитель пения. И друг. Я знаю его уже четыре года. Он… – Она замолчала, озадаченно посмотрела на свои пальцы прачки, стараясь отыскать лазейку, чтобы уйти от дальнейших вопросов. Бинго!