– Боюсь, я всех заболтал, – произнес он, – А ты-то как, Скотт? Как жизнь?
– «Фортуна одаряет не по книгам»[11].
– Скотт опять цитирует стихи, – пояснила Дженис.
– Я хотел сказать, что мне предложили работу.
– Ты хочешь уйти из «Кэмпион-Миллер»?
– Мы с «Кэмпион-Миллер» расстались две недели назад.
– О! Смелый шаг, Скотт.
– Спасибо, Уит, но в тот момент я так не думал.
Дженис, лучше понимавшая ситуацию, спросила:
– Так где же ты теперь?
– Ну, это еще не точно, но… ты помнишь Сью Чопра?
Дженис нахмурилась. Затем ее глаза расширились.
– Да! Корнелл, верно? Младший профессор. Она в первый год читала у нас какой-то странный курс.
Мы с Дженис познакомились в университете. Когда я впервые ее увидел, она шла по химической лаборатории с колбой алюмогидрида лития в руке. Если ба она ее уронила, могла бы убить нас обоих. Первое правило стабильных отношений: не бросайте чертову бутылку.
Именно Дженис и познакомила меня с Суламифью Чопра, до нелепого высокой и коренастой аспиранткой, зарабатывавшей себе репутацию на факультете физики. Сью всучили (вероятно, в наказание за научную самоуверенность) второкурсников междисциплинарного факультета, давая возможность студентам с кафедры английского получить баллы по точным наукам, а студентам-технарям – баллы по английскому. По этому случаю она извернулась и написала такой страшный учебный план, что отпугнула всех, кроме нескольких наивных чудиков и смущенных заучек-компьютерщиков. И меня. Приятным сюрпризом стало то, что валить на экзаменах Сью никого не собиралась. Она дала такое описание курса, чтобы отпугнуть выскочек. Все, что ей нужно было от остальных, – это интересное общение.
В результате семинар «Метафора и моделирование реальности в литературе и физике» стал своего рода еженедельным салоном, а для проходного балла нужно было только продемонстрировать знание ее конспектов и не дать ей заскучать от наших рассуждений. А чтобы совсем не запариваться, достаточно было спросить о ее любимых темах исследований (геометрия Калаби-Яу, скажем, или разница между изначальными и контекстными силами); она могла проговорить минут двадцать и оценить вас за умение правдоподобно изображать глубокий интерес.
Но Сью весело преподносила всю эту ерунду, поэтому ее лекции превращались в долгие посиделки. И к концу семестра я перестал видеть в ней пучеглазую плохо одетую чудачку шесть футов ростом, а начал воспринимать ее как забавную, жутко умную женщину, которой она и была.