Фея взяла Леону за запястье и обмакнула палец в миску с кровавой жидкостью.
— Сначала левая рука, — объяснила фея и принялась водить испачканным пальцем по левому запястью: круг, в нем треугольник, а внутри — еще один круг.
— Потом здесь, — добавила она, свободной рукой распахнула пошире камзол и сорочку и нарисовала Леоне такой же знак над левой грудью.
— И здесь. — Фея нарисовала третий знак чуть повыше правой груди.
— И последнее — здесь, — сказала она и нарисовала четвертый знак на правом запястье.
— Что если я забуду нарисовать? — на всякий случай уточнила Леона.
— Уж не забывай, — фыркнула Виолетт. — Чары Розанны сильные, наружу рвутся. Но пока ты стрижешь волосы, а на теле рисуешь знаки, чары спят. Всё понятно? Ножницы и краску возьми с собой.
Фея ловко перелила кровавую жидкость в стоящий на столе маленький флакон из толстого стекла, закупорила крышку, привязала к горлышку длинную бечевку и отдала флакон Леоне.
— Спасибо, — ответила Леона. Ножницы она убрала в чехол и заткнула за пояс, флакончик повесила на шею, а потом, уговаривая себя не паниковать, вытащила кошель и принялась отсчитывать деньги. Выложила на стол один за другим двадцать пять золотых и вздохнула. На дне моментально похудевшего кожаного мешочка осталась всего одна монета.
— О деньгах не жалей. — Фея сверкнула глазами, быстро собрала монеты и высыпала их в карман передника. — Будет день, будут деньги. И доберешься до столицы, подумай еще. Дар у тебя очень сильный. Ты сейчас, если захочешь, любого благородного лорда сможешь на себе женить.
— Не хочу, — твердо проговорила Леона. — От дара только беды одни. Господин Орвин чуть жену не бросил. А мой брат Марк… то есть, кузен, но мы с детских лет относились друг к другу как родные брат с сестрой… мой брат Марк сошел с ума и надумал сделать мне предложение. Нет, я такого счастья не хочу. Просто не хочу, ни за что! У меня на ближайшие годы были совсем другие планы.
Она застегнула сорочку и камзол, надела на голову берет и направилась к выходу: надо было спешить, до первого постоялого двора еще целый день пути.
Леоне пока не хотелось признаваться даже себе самой, но в душе уже расцветала надежда. Да, денег почти не осталось, но теперь — это самое главное — она сможет держать проклятый дар под контролем. А значит, сумеет добраться до столицы. И найдет высшую придворную фею. И фея избавит ее от дара.