– Ты зачем приехал? – спросила она, вставая из-за стола.
– К тебе.
– Я серьезно.
Он наморщил лоб, словно припоминая, зачем же он действительно приехал.
– Ах вот ты о чем. Прибор посмотреть. Начальник вычитал, что в вашем городе изготовили новый прибор, ну и послал меня на разведку.
– А у вас там все бороды носят?
– Нет, только те, у кого они красивые. Кстати, в городах небритых больше, чем в геологии, геодезии и на флоте вместе взятых.
– И долго ты будешь проверять прибор?
– Долго.
– Это сколько – неделю, месяц?
– Месяц, – соврал он и засмеялся.
Прибор оказался громоздким и капризным. В «домашних условиях» он еще годился, но таскать такую бандуру в поле было бы скучновато. С ним было все ясно. Оставалось выполнить заказы, перечень которых занимал три страницы в записной книжке, и купить билет восвояси.
В гостинице, где ему забронировали номер, о котором он вчера умолчал, Сивкова слегка пожурили за опоздание, но место все-таки нашли. Приходить вечером Светлана не велела и советовала отоспаться. Укладываясь, он с тоской вспомнил ее совет, однако уснул, не успев помечтать о новом свидании. Зато на другой день подъехал на полчаса раньше условленного.
Света открыла сразу, словно ждала его возле двери. Он с удовольствием отметил и то, что она одета не по-домашнему: выходное платье, лакированные туфли, тщательная прическа. Но безразличное выражение лица заставило его задержаться на пороге. Не отпуская дверной ручки, он внимательно посмотрел на хозяйку и дождался, когда она заметит и поймет его взгляд.
– Я только что пришла с работы. Устала. Сивков нагнулся, чтобы разуться.
– Не надо. Во что я тебя переобую, Викторовых тапок тебе на полноги не хватит.
– Ничего, я в носках. Они, кстати, без дырок.
Света провела его в комнату и усадила в кресло к журнальному столику, а когда он достал вино, – молча принесла фужеры и яблоки.
– Здорово!
– Мы же здоровались.
– Здорово еще раз.
– Ну, если тебе так хочется, здравствуй.
И снова замолчали. Он указал ей на рюмку и поднял свою. Он выпил. Она – подержала и поставила. Он налил себе еще раз и выпил, уже не приглашая ее. На улице темнело. Он подошел к окну и долго стоял спиной к ней. Она продолжала молчать. Он снял со стены гитару.
– Играешь?
– Нет, это Виктора.
– Хочешь песенку?
Она дернула плечиком, словно от холода. Жест, наверное, должен был означать, что ей все равно. Сивков немного помедлил, затем щипнул струну, прислушался к звуку, щипнул вторую и стал наигрывать простенькую мелодию, а потом вполголоса запел: