Как-то, перед тем как наклеить новые обои в своей комнате, мы ободрали старые, и нашли на стене дореволюционные газеты. Газеты были приклеены намертво крахмальным клейстером, их пришлось намочить и соскоблить ножом. Пока газеты отмокали, я успел прочесть на них объявления.
Паровая мельница купца почетного гражданина И. Н. Лукина всегда имела в продаже пшеничную муку мелкого помола, крупу манную, крупчатку разных сортов и отруби.
Табачный склад отца и сына Дунаевых предлагал табак курительный, прессованный и листовой, махорку, табак нюхательный, гильзы папиросные и шведские спички.
Магазин обуви А. Б. Куроедова всегда имел в большом выборе: прочную изящную женскую, мужскую и детскую обувь, дорожные несессеры и саквояжи.
Велосипедный завод «Орелъ» предлагал велосипеды-самокаты беспримерной быстроты и прочности, а также печатные машинки.
Также продавались горькая минеральная вода «Яносъ» из Австро-Венгрии – отличное средство при запоре, ожирении, расстройстве пищеварения, болезнях желчного пузыря и почек; новое средство «Усатинъ», придающее усам необычайную пушистость и натуральный блеск; и восточные пилюли, средство для женщин быстро увеличить размер груди и приобрести округленный и твердый бюст.
И опять я задался вопросами.
Если все это продавалось, то, стало быть, и покупалось? Значит, кто-то ел хлеб и манную кашу, курил папиросы, катался на велосипедах, пил минеральную воду и ухаживал за своими усами и бюстом. Выходит, деньги на все это у людей были.
Один клочок старой газеты я все-таки аккуратно отделил от стены, на нем была реклама такого содержания:
«Первая в России фабрика усовершенствованных граммофоновъ и пластинокъ
Т-ва В. И. Ребрикова и Ко
Граммофоны и пластинки имеются в продаже в магазине по адресу: Морская, 17».
В найденном сундучке, кроме бумаг, были и старые грампластинки. Поскольку пластинки нам проигрывать было не на чем, мы нашли им другое применение – взяв за краешек, запускать в воздух. Пластинки планировали и летели далеко и высоко, падали на твердую землю и разбивались на мелкие осколки.
Одну из тех пластинок я принес домой, на ней было написано «Марш 41-го Сибирского стрелкового полка». С той поры я хотел послушать эту пластинку, но во всей нашей коммунальной квартире ни у кого не было патефона.
Наконец, моя мечта сбылась.