Глэдис Уайтхил и вправду мало что умела из сельских дел. Однако, выросшая в портовых трущобах переполненного жизнью города, она умела кое-что поважнее: разбираться в людях. Она сказала:
– Тропинка к вам заросшая, миссис Глик. И калитку не откроешь. И запущено все – видно, никто не помогает с хозяйством.
– И что?
– А дом большой. Есть куры – значит, и яйца. Вон виноград растет.
– Ну и?
– Значит, никто к вам не ходит, миссис Глик. Хотя причины ходить есть. Стало быть, боятся. Надо думать, считают вас здесь ведьмой или еще кем.
– И что с того? – голос вдовы стал скрипучим, но любопытства во взгляде прибавилось.
– Вам скучно так, что завыть впору. Поговорить не с кем. Новостей никаких. Делать нечего – силы не те. Сидите на лавке и смотрите на тропку, по которой никто никогда не ходит. Но все же смотрите: авось кто пройдет? Авось хоть собака пробежит? А придет время – начнете помирать. Так никто и близко тогда не подойдет, даже священника не позовут, через месяц после смерти только узнают.
Это была мрачная правда, но Глэдис угадала верно: старуха уважала правду, пусть и мрачную.
– Ты здесь приезжая, – сказала вдова, – не знаешь кое-чего. Боятся меня потому, что думают, я мужа отравила. Что на это скажешь?
– Мне все равно. Пусть и отравила – значит, причины были.
– Ну, а ты-то меня бояться не станешь?
– Я? – Глэдис чуть усмехнулась. – Миссис Глик, я прожила двадцать семь лет у Ливерпульского порта. Матросские драки видала, бандитов, испанских пиратов, шаманов вуду, рабов, повешенных и утопленников…
– Ну, хватит, хватит! Вижу, что не из пугливых. По душе ты мне. Только вот еще скажи: ты грамоту знаешь? Сможешь вслух газеты читать?..
За тринадцать фунтов Глэдис Уайтхил купила шестерых овец. Говорили, что она переплатила, однако овцы были действительно хороши. Пасти их по первой было некогда: слишком много времени уходило, чтобы привести в порядок вдовье хозяйство. Глэдис оттирала закопченные окна, вымывала многолетнюю пыль, выпалывала сорняки, под руководством миссис Глик рассаживала новые кусты крыжовника и смородины, подрезала яблони, отгородила загончик для кур. Овец она поручила сынишке Джемсонов. Каждый день он выгонял на холмы родительскую отару и подбирал заодно шестерку Глэдис. За это Глэдис кормила мальчика ягодами, говорила с ним по-доброму и иногда гладила по голове. Миссис Джемсон никогда не делала ничего подобного – еще чего, сюсюкать с тринадцатилетним парнем… Позже, когда овец стало уже больше двух дюжин, Роуз Уайтхил научилась их стричь и пасти.