Его имя было Верро, этого любителя пива, посредственного художника, но несравненного говоруна, философа-практика, ленивца и сони, занимающегося всем, кроме красок и холста, хотя у него в процессе творчества всегда было не менее трёх или четырёх холстов, причём при всем этом он был самый лучший помощник во всех остальных делах в мире, самый преданный, самый бескорыстный, и кроме того, самый забавный.
Амьен, который никогда не соглашался с его мнением ни по одному вопросу, тем не менее не мог обойтись без его нелепых на первый взгляд размышлений, которые вносили определённое разнообразие в его размеренный образ жизни, и охотно выслушивал его противоречащие здравому смыслу мнения и парадоксальные суждения.
– Это ты! – воскликнул Верро.– Я бегал в поисках тебя весь вечер… где ты был?
– В одном приличном районе. Я обедал с одним из моих двоюродных братьев, что живёт на улице Рю Ласепед, – ответил Амьен.
– А из омнибуса ты выходишь, как мелкий буржуа, вместо того, чтобы, как истинный художник, возвратиться назад пешком, покрывшись прекрасной корочкой из тонкого прозрачного январского льда. Нет, ты никогда не станешь великим художником.
– Хорошо, пусть я будут мелким мещанином, но я не желаю спорить сейчас с тобой по этому поводу… Пусть так. Но если бы ты знал, какая странная история приключилась только что со мной в этом мещанском омнибусе.
– В омнибусе? Могу себе представить. Ты потерял свою корреспонденцию.
– Не шути. Это очень серьёзно. Посмотри, что там происходит.
– Хорошо… и что такого особенного? Я вижу кондуктора, который рассуждает, как гуру, среди пяти или шести зрителей, собравшихся у дверей станции. Дешёвый спектакль местной знаменитости…
– Есть ещё один персонаж… покойник, который находится внутри станции… Вернее, покойница, красивая девушка, которая путешествовала вместе со мной в омнибусе… сидела прямо передо мной, а затем и рядом со мной…
– Может быть она ещё и скончалась на твоих руках? – с вечной издёвкой в голосе спросил Верро.
– Почти. Считай, что ты провидец… И никто вокруг не понял, что она умерла.
– Зачем ты мне рассказываешь об этом?
– Я просто излагаю тебе факты. Вот и все, что случилось, и это самое удивительное… и самое странное, что совсем недавно, буквально только что… я почти пришел к убеждению, что её смерть не была естественной.