Павел Матвеевич и самовлюбленная лягушка. Третий президент Приамурья. Небольшая сэппука. История жизни Хвостова-Стахова.
По вечерам Максим добросовестно вел дневник, фиксируя нехитрое обеденное меню, погоду, немногочисленные события, случившиеся за день. Борис, увидев его пишущим, заинтересовался:
– Командир, ты откуда знал, что электроника тут сдохнет? И почему нам не сказал?
– Да я этого не знал.
– Кончай конспирацию. Видим ведь, что ты взял блокнот, ручку. Книжка у тебя не электронная, а бумажная.
– Я же понимал, что электронику здесь не зарядишь – вот и всё.
– Разумно, – согласился Борис. – Значит, не думал, что она вовсе не фурычит?
– Нет, конечно.
– Ну, тогда ладно. А я уж решил, что скрытничаешь. Книжку-то дашь почитать?
– Хорошо. Как закончу – дам.
Около полудня, когда все дела были сделаны, необходимые распоряжения отданы, а до обеда еще оставалось порядочно времени, Максим направился к поваленному стволу, где в последние дни он оборудовал себе комфортную читальню. Однако в этот раз на поляне обнаружился незнакомый представительный мужчина с обрюзгшим лицом. Он неодобрительно рассматривал огромную лягушку, сидящую на пне. Она взирала на него так же брезгливо. На мужчине был дорогой костюм с серебряной искрой и совсем уж неуместные здесь лаковые полуботинки, заляпанные грязью. Услышав шаги, он оторвался от созерцания лягушки и, не меняя выражения лица, посмотрел на Максима. Неожиданно в его глазах появился интерес: он заметил портрет на обложке книги.
– Это… э-э-э… Бромштейн? – спросил он.
Максим подтвердил.
– «Короли и императоры»?
– Да. «Цари, императоры, президенты».
– Вот-вот! – обрадовался незнакомец. – Дайте ее мне. Э-э-э… на час или даже меньше. – И он протянул руку, явно ожидая, что Максим с поклоном вручит требуемое.