Почти сразу вслед за Максимом незнакомый дружинник тоже оседлал свой «BMW» и тронулся с места.
За новорусскими Жабками опять замелькали островки леса, перемежающиеся пустырями. Синяя табличка попыталась предупредить, что впереди деревня Бураково, но уже нашелся кто-то, не поленившийся переправить «Б» на «Д». Не перевелись в русской глубинке люди, неравнодушные к каллиграфическим упражнениям!
Конечный пункт шоссейного маршрута, поселок Фрол мало чем отличался от любого другого. Стандартная застройка, чередующаяся с деревенскими избами. Сюда нувориши еще не добрались. Заборы, куры, тощие собаки. Прямо посередине дороги – растрескавшаяся доска. Максим ее объехал: могут торчать гвозди, запросто проколешь шину. Так и есть! Мотоциклист, ехавший сзади, не поберегся – и тотчас остановился, уставился на заднее колесо. Взглянул вслед Максиму, злобно пнул свой «BMW». Небось, выругался, но за тарахтеньем двух мотоциклов этого слышно не было.
Сверток на Богомазово нашелся легко. Дорога паршивая: так называемая «улучшенная», то бишь засыпанная щебнем, а в просторечии «стиральная доска». Максим слез с мотоцикла проверить, хорошо ли укреплены вещи. Тряска предстоит изрядная, и если поклажа свалится в лужу, это будет не слишком приятно.
На обочине дороги стояли две девочки в одинаковых платьицах – похоже, сестры. Младшая, сероглазая девчушка лет восьми, обращаясь к старшей, задумчиво высказалась:
– Чё они всё ездют и ездют? Чё они, … (непечатное слово), что ли? Там же нет ни … (опять непечатное слово).
– Не, это испедиция. Нам Нинка, училка наша, грила. К нам на болота, грит, будут ездить. За грязью, грит. Испедиция будет ездить. Грязь, … (непечатное слово), шибко полезная.
– Во, … (непечатное слово), скажешь! – засмеялась младшая. – Грязь – полезная! Да чё с ей пользы?
Максим убедился, что всё держится надежно, и поспешил уехать. Информация, ненароком сообщенная милыми девочками, не радовала. Вряд ли сюда успели добраться свои – а значит, «испедицию» устроили приспешники Черного Рыцаря. Видимо, у них оповещение сработало лучше. И если они с ходу предприняли атаку на войско Архистратига, то сопротивление могли оказать только воскрешенные. Скверный расклад!
Щебень вскоре кончился, пошла грунтовка: бугры, лужи. Поодаль врос в землю безнадежно ржавый подъемный кран – исполинский перекошенный крест, ожидающий свою жертву. Потом показалась полуразвалившаяся стена. Значит, некогда здесь стоял добротный каменный дом – может быть, церковь или сельский клуб. На стене кто-то написал большими корявыми буквами: «