Дори дал знак, что неплохо было бы вернуться внутрь: его сосед по комнате уже удалился. Он не ожидал, что меня увлечет болтовня с его знакомым. Захо сообщил, что ему было приятно познакомиться.
Огни за карнизом притихли, и мне захотелось вернуться к сестре, хоть я и знала, что ей тоже не до меня.
– Отвези меня в Армонию.
– Так рано? Еще только полночь.
– Я волнуюсь, как там у них дела. – Он не поверил, и я вздохнула. – Все равно ничего не выйдет.
Дори медлил с ответом. Мы оба знали, что я была не готова.
– Хорошо, только пожалуйста, пообещай, что придешь завтра на пляж?
– Ладно.
Мы подходили к нашему с Катериной маленькому отелю, и Дори старался всеми способами замедлить расставание.
– Алекс еще не ушел, вот увидишь. Ты им только помешаешь. Давай подождем?
– Нет, время уже позднее, я уверена, что она одна, – мне хотелось уйти домой по собственному желанию, и соблюсти остатки приличий, и, в то же время, хотелось избежать чересчур счастливой улыбки, которая бывает у слишком быстро влюбляющихся дурачков.
– Знаешь, я никогда так много не смеялся, как с тобой, я имею в виду, наш первый вечер, – у белокаменной арки, под свидетельством крепких фикусов, он положил руку на мою талию. – Что я буду делать, когда ты уедешь?
Я знала эти движения в прошлой жизни. Он проделывал то же десятки раз в этой. Я улыбнулась, и, появившаяся на мгновение, подавленность в его лице исчезла. Он переплел наши пальцы.
– Шпирт.
– Что?
– Так мы в Албании называем любимых.
– Ааа. В русском есть слово «спирт», это значит алкоголь.
– Нет, шшш! Шпирт. Скажи.
Эта ночь была светлой и на удивление тихой на нашей улице. От сладкого воздуха в моей голове ожили все самые цветные чувства, которые людям приносит юность. Я выгнула кончик языка к небу, как он.
– Шшшпирт. А что это значит?
Плотина сломалась, и улыбка на лице Дори засветилась чем-то родным.
– Это значит «моя душа».
Когда я постучала в дверь нашей комнаты, из нее, вежливо кивнув, выбежал Алекс.