Со свойственной ему проницательностью Гревилл писал: «Не сомневаюсь, что он любит ее так же сильно, как родную дочь, если она у него была, ведь это человек с огромной способностью любить, которому при этом некого любить на всем белом свете»[56]. Из-за отеческого отношения к Виктории Мельбурн поступился своими правилами. Едва ли кто-то из вигов назвал бы его стражем морали. Лондонцы повторяли его афоризмы вроде «Все летит в тартарары, как только религия вторгается в частную жизнь». Или: «Все глупости совершаются под влиянием железных принципов». Но когда дело касалось его протеже, лорд Мельбурн ревностно оберегал ее непорочность.
Он запретил Виктории принимать при дворе разведенных женщин, включая его близкую подругу леди Холланд. Фрейлины не должны были разгуливать по террасе Виндзора в одиночку, чтобы не уронить себя и не дать пищу слухам. Если же какой-нибудь писатель желал посвятить королеве роман, лорд Мельбурн первым знакомился с сочинением. А ну как имя королевы появится на фронтисписе безнравственной книжонки!
Власть лорда Мельбурна над королевой приводила в ярость всю ее семью. Герцогиня негодовала, что дочь полностью отстранила ее от дел. Обычные уловки – письма, скорбные взгляды, скандалы с заламыванием рук – не достигали цели. «Видела маму – ну и сцену же она мне устроила!» – жаловалась Виктория. Премьер сочувственно вздыхал: «Несправедливо, что вместо заботы и любви Ваше Величество встречает докучливость и дерзость»[57].
Повод для беспокойства имелся также у дяди Леопольда. Бельгийский король считал себя властителем дум племянницы и не желал сдавать позиции. Разве не он присылал он ей умные книги, наставлял ее в письмах, наконец, поделился с ней самым дорогим – бароном Стокмаром?
Виктория по достоинству оценила ум и проницательность Стоки, но разве он мог развлечь ее так, как лорд М? Нет, лорда М. никто ей не заменит!
От советов дяди она тоже уклонялась, вежливо, но упрямо. Год 1838-й стал испытанием для их дружбы. Семью годами ранее Бельгия подписала договор, согласно которому передавала Голландии часть Люксембурга и Лимбурга. Когда голландцы явились за обещанным, Леопольду стало жалко отдавать им лакомый кусочек, и он попросил поддержки у племянницы. Та посоветовалась с премьером и ответила дядюшке твердым отказом. Что это вообще за кумовство? Родственные связи не могут опережать политические интересы Великобритании.