За несколько месяцев, проведенных в Клэрмонт-Хаусе, а затем в Кэстл-Хилле, Виктория подтянула английский. На первых порах она просто вызубривала речи, написанные для нее фонетически. Но долго изучать английский методом погружения ей было не суждено. Пришлось вновь возвращаться в Германию, где все было так дешево и мило.
Нельзя сказать, что герцогиня была огорчена, когда в сентябре того же года распаковывала багаж в Аморбахе. Там ее ждала дочь Феодора, верная фрейлина баронесса Шпет, а также новый шталмейстер герцога, ирландец Джон Конрой – мужчина деловитый, готовый в любой момент прийти на помощь. В окружении родни и свиты герцогиня чувствовала себя по-настоящему счастливой. Радовало ее и то, что герцог взялся за ремонт старого замка, чтобы свить уютное гнездышко для своей жены – и матери своего ребенка. Ведь теперь Виктория носила под сердцем его дитя.
Как только беременность Виктории подтвердилась, Эдуард принял ключевое решение – ребенок должен родиться в Британии! Никто не усомнится в его происхождении, когда отпрыск герцога воссядет на трон. Уж в этом Эдуард Кентский не сомневался. Он презирал братьев и был уверен, что эти ничтожества не оставят значимый след в истории Великобритании. «Братья мои не так крепки, как я, – похвалялся Эдуард. – Я вел упорядоченную жизнь, поэтому корона перейдет ко мне и к моим детям»[8]. В народе иначе истолковывали заносчивость герцога – якобы корону его ребенку предсказала гадалка на Гибралтаре.
В ноябре 1818 года Эдуард удостоил принца-регента письмом, в котором оповещал его о своем намерении вернуться с беременной женой в Англию. От Георга требовалось оплатить дорожные расходы, предоставить им яхту для плавания через Ла-Манш и привести в порядок Кенсингтонский дворец, чтобы Виктории было где рожать. Но Эдуард понапрасну надеялся на «сердечную доброту и щедрость» брата – их Георг не тратил на родню. Требования брата он счел блажью. У Кларенса, Камберленда и Кембриджа тоже имелись беременные жены, однако никто не вез их рожать в Лондон, да еще за чужой счет. Своему секретарю Георг продиктовал жесткий ответ, дав Эдуарду понять, что ему не стоит рассчитывать на помощь брата. Да и в Англии его никто, по сути, не ждет.
Отказ только раззадорил герцога. Собрав денег по знакомым, от лорда Дарнли до лондонского аптекаря мистера Вуда, Эдуард приготовился к нелегкому путешествию.