Через четверть часа позвонил дежурный и сказал, что главный конюх сегодня на службу не вышел.
– Машину, – заорал в трубку Базыка, нарушая субординацию, и все присутствующие побежали на улицу.
Единственная машина в отделе в прошлом была каретой «скорой помощи». Отдел «реквизировал» ее в больнице, поскольку покойный Борода сумел убедить уездком партии, что борьба с преступностью вообще и с бандитизмом, в частности, имеет большую политическую актуальность, чем лечение больных. Машину использовали для выезда на крупные происшествия, чтобы не гонять туда сразу несколько экипажей.
Ехали долго. Проваторов, Базыка и Краевский разместились сзади. Андросов, на правах начальника, сел в кабину к водителю.
Дом конюха находился на самом краю города. Это был бревенчатый пятистенок, обнесенный деревянной изгородью. Из-за забора была видна плоская земляная крыша сарая, в котором визжал поросенок, и было ясно, что его не кормили со вчерашнего вечера.
Краевский, который сидел ближе к выходу, вышел первым и двинулся к калитке.
– Осторожней, – сказал вслед ему Базыка, – там собака ростом с теленка.
Но собака не загремела цепью, не залаяла, не бросилась, как это обычно бывает, на приехавших.
Краевский толкнул калитку, но она не поддалась. Базыка, видя это, отошел подальше от калитки и перемахнул через забор. Сквозь щели было видно, как он осторожно приближается к крыльцу дома, чтобы постучать в дверь. Но вдруг он изменил свое намерение, перестал осторожничать, выпрямился и, ничего не опасаясь, вернулся к калитке и отпер ее.
– Входите и не бойтесь, – сказал он, – этот пес уже никого не сможет укусить.
Пес, о котором говорил Базыка, лежал возле будки, высунув длинный язык. Синий язык и рой мух над псом говорили о том, что он мертв.
Базыка постучал в дверь. Никто не ответил, тогда он перешел к окну. Проваторов между тем обошел дом кругом, вернулся и остановил стучавшего в стекло Базыку.
– Идите за мной, – произнес Проваторов.
Он привел приехавших к тыльной стороне дома, и все увидели выставленное стекло.
– Старый воровской способ, – добавил Проваторов, – стекло намазывается медом, на него приклеивается кусок ткани и стекло выдавливается, причем совершенно без шума.
– Понятно, – сказал Базыка и бегом побежал на улицу. Через минуту он вернулся с шофером, который нес на плече небольшое бревно. Он возил его с собой, чтобы подкладывать под колеса в случае буксовки.