У отца царя было трое наследников. Кто знает, как захватывается власть, тот понимает, что с ними случилось. Хуже было только отцу, он у царя был самым живучим – смог прожить дней десять без еды и воды. Наверное, его кости до сих пор украшают Холм Ораторов в Длинной Земле, не знаю. Будь я верным подданным царя, я бы не решился снять страшную декорацию. Скелет в короне – хорошее напоминание подлецам о возмездии…
Царь был плохим патриотом. Длинная Земля стала для него тесной сразу же, как только он захватил трон. Став таном, он заявил, что столь гордый народ не должен ютиться в такой заднице, что в мире есть земли более достойные нашей смелости, решительности и прочих достоинств. Он объявил мобилизацию.
Не могу сказать, что был ближайшим соратником царя. Так получилось, что я был его другом детства. Точнее не так, конечно. Другом его был мой старший брат. Он же им и остался до сих пор – Гота, его главный советник и военачальник. Разумеется, Готой его никто теперь не зовет – это домашнее имя. Он стал Дланью тогда же, когда царь надел корону тана. «Что скажешь, моя правая Длань?» – спрашивал его царь. А мой брат ему отвечал… Он был мудр и скор на расправу. Именно он настоял на обязательной смерти наследников тана, хотя старшему было двенадцать, а младшему четыре. «Это сейчас они трогательные детишки, размазывающие сопли по щекам, – сказал Гота тогда. – Но пойдет несколько лет, и любой из них, не задумываясь, всадит тебе в спину нож, мой тан. Наследники не бывают детьми».
А что же я? У меня отыскался другой талант, к мечу и копью не имеющий никакого отношения. Растущая армия потребовала снабжения, обеспечения и счета. Вот этим всем я и занялся. Я торговец, а не воин.
Бутылка уже подходила к концу, когда колокольчик над дверью забренчал снова. Я с трудом поднял голову и сфокусировал взгляд на вошедшем.
* * *
Сладкое вино Страны Монументов не оставило на утро никаких следов. А может быть, Лето что-то подмешал туда. Какое-нибудь особое снадобье, выпрошенное по большому секрету у нашего колдуна, большого любителя выпить. Он придумал свое адово варево уже давно. Помнится, мы насели на него, чтобы он открыл нам секрет, но ничего не вышло. Мы как раз готовились перейти к более изощренным пыткам, когда появился царь и велел прекратить безобразие. Мы были здорово пьяны тогда. Трезвым я нашего колдуна боялся до икоты. Как и любого другого, впрочем.