Поставив ботинки под шкаф, он вернулся на прежнее место и посмотрел в окно рядом со своей койкой. На улице падали хлопья густого снега и было видно, что там правит бал холодный ветер. Но несмотря на то, что комната была далеко не первой свежести, а дом, мягко говоря, староват, в помещении было тепло – батареи грели отлично. К тому же тепло в доме было еще и потому, что, как Паша вспомнил, в подъезде со ступеньками, рассыпавшимися от времени, над головой торчали трубы теплоснабжения.
– Забавно, но даже у ветхости есть свои плюсы, – поделился он своей мыслью с Кристиной, которая расположилась с книжкой на своем диване.
Через какое-то время, за кружкой чая, они начали понемножку привыкать друг к другу.
Но после восьми вечера произошло кое-что неожиданное для них обоих. В хлипкую дверь их комнаты громко застучали, но шпингалет выдержал, не давая двери распахнуться.
Первая мысль Павла была, что это к ним стучатся менты, – к тому вечеру он уже знал, что дом, который он отыскал для съема жилья, – расселенный. Отсюда и цены у этой комнаты такие демократические: семь тысяч в месяц, то есть по три с половиной тысячи с человека. Впрочем, если быть честным, то Паша и тысячи рублей за эту комнату бы не отдал.
– Ой, не парься. Это, наверное, Ольга, – сказала ему Кристина и поскакала открывать ей дверь. Пока она прыгала, Паша с удивлением смотрел, как из стороны в сторону болтался конец штанины, заправленный вокруг обрубка Кристининой ноги, чтобы не мешать ей передвигаться.
«Что же с тобой произошло и почему ты не носишь протез?» – думал он, наблюдая, как девушка разговаривала с пожилой украинкой.
– Передай своему соседу, чтоб через час был на кухне! Проведем собрание и обсудим порядок. А то достало меня это все, – сказала украинка по имени Ольга, благодаря своему трудолюбию и напористости пользующаяся здесь авторитетом, и пошла оповещать остальных.
– Это что, у вас тут каждую неделю проводятся утренники, да? – изумленно спросил Паша Кристину.
– Не знаю. Два месяца тут живу, но никогда такого не было.
Когда пришло время, ребята вышли на кухню. На этот раз в кухне, озаренной желтым светом горящей лампочки, было что-то привлекательное. Паша начал думать, что привыкает к происходящему.
Впрочем, позже он понял, что рано начал радоваться.
Стоя опершись спиной на дверной косяк, Паша с интересом изучал новые лица, возникшие перед ним: «Ага, вот тот парень алкогольного вида, а вот и наша соседка-удмуртка, о которой говорили мне девочки, когда я хрумкал арбуз».