Кроме того, на улице была мерзопакостная слякоть. Выпавший днем снег теперь таял, и Павел скользил по нему – ощущение не из приятных. Он забыл, что с утра не было света, и поэтому, придя домой, не выказал ни радости, ни удивления, когда его дали.
К тому же эта соседка лезет со своими учтивыми: «Как дела?» и прочими вопросами в том же духе.
Его бесило, что она смотрит, как он разогревает на плите свою вчерашнюю еду, а ее раздражало, что он пользуется ее конфоркой без спроса.
Напряжение росло, и когда молодые люди погасили свет, чтобы лечь спать, слово за слово завязалась беседа, имевшая печальные последствия.
Для него все началось как игра, но для нее это было всерьез…
– Хочешь знать, как у меня на работе? Если вкратце, то цитирую стишок, не обессудь:
«Товарищ, нервы зажми в узду!
Придя на работу – не ахай.
Выполнил план – посылай всех в пизду,
Не выполнил – посылай на хуй».
– Кошмар какой, – прокомментировала соседка.
– Я думал, ты хотя бы рассмеешься.
– Прости, но для меня это все не весело.
– И че?
– И ниче! – сорвалась Кристина. – Шизик голимый, я устала от тебя и от твоего дерьма. Здоровый кабан, а строишь из себя всеми покинутого чмошника.
– Плакать, надеюсь, не будешь?
– Пошел ты!
– Все мы своего рода шизофреники: говорим одно, а делаем другое, – проговорил в задумчивости Павел, наслаждаясь тем, как причиняет боль своей соседке. Будет знать, как выводить пахана из себя. – На людях мы приличные, или наоборот – плохиши, но наедине с самими собою можем быть как извергами, так и непонятыми святыми. История доктора Джекила и мистера Хайда[12] – не она ли лучше других иллюстрирует то, что может произойти, доведи мы самих себя до крайней степени раздвоения? Вот она, картина того, что такое внутренний конфликт на полную катушку. После триумфального шествия «Доктора Хауса» по планете уже ни для кого не секрет, что все врут. А зачастую вранье, как показывает этот сериал, необходимо. Но… можем ли мы назвать двойную жизнь эдакой безопасной формой шизофрении? И если да, то как долго она безопасна? Есть ли у тебя об этом какие-то мысли? – забалтывал он Кристину, чувствуя, как хрустят ее нервы под тяжестью его слов.
– Да, есть, – сухо и не без гордости сказала она, пребывая в странной для Павла задумчивости.
– Какие же?
– Ну, ты б к психологу сходил, что ли.