Наши губы в миллиметре друг от друга, дыхание схлестывается и я готова пойти ко дну, прижавшись поцелуем к его плотно сомкнутым губам. Провожу вдоль языком, требуя от него реакции, желая проглотить его стон, попробовать, какой он на вкус, когда не контролирует себя. Порочный, дикий и мужественный…
Однако получаю лишь противный скрежет зубов.
— Какой же ты упрямец, Гектор, — шепчу и игриво облизываю уголок его губ. — На тебе сидит девушка в одной рубашке и жаждет поцелуя. Ради приличия можно и не быть черствым сухарем.
— Да рядом с тобой любой мужик усохнет.
От его грубоватого ровного тона позвоночник простреливает мелкая дрожь, завладевая всем моим телом.
Неприступный мерзавец включается в игру. Черт. Дыхание сбивается, а бедра сводит от искрящей истомы. Хочу его глубоко внутри. Но Форкс каким-то чудом возвращает себе самообладание, уничтожая мой настрой в жалкие щепки. С трудом сдерживаюсь, чтобы не схватить его за плечи и не вытрясти из него гребаную солдатскую выдержку.
Проклятье. Из этого не выйдет ничего хорошего.
Однако все же напоминаю себе, что сегодня я на коне и есть более приятные методы, которые отлично подходят для управления мужчинами.
Кнут — это по его части, я же выбираю пряник.
— Как грубо. — Щелкаю пальцем ему по носу и получаю очередной гневный взгляд, стегающий как хлыст. — Давай проверим, насколько вдохновляющей я могу быть.
Пробегаю языком по верхней губе, одновременно опуская руку между нами и обхватывая сквозь боксеры его окаменевший член.
— Вау, такой длинный… — глухо произношу я, а желание почувствовать больше провоцирует сильнее сжать мужскую плоть пальцами.
— Блядь… — едва не стонет он, когда его кадык нервно дергается от моего прикосновения. — Прекрати, Мерф!
Он сменяет холодную выдержку на волчий оскал, но я не прекращаю изучать желанный трофей.
— Ты бессовестная стерва, — сдавленно цедит Форкс с испариной на лбу. — Убери руку от моего члена. Сейчас же!
— Не будь занудой!
Но все-таки я убираю руку, и Гектор облегченно выдыхает. Вот только он рано расслабляется, покидать его теплое тело я не собираюсь.
И в доказательство своих намерений устраиваюсь поудобней, наблюдая, как он мгновенно напрягается снова, скользя по мне оценивающим взглядом. Дошло наконец. Он изучает меня с притворным равнодушием. Притворным! Потому что его вздыбленный пах выдает своего хозяина с потрохами.