27 апреля 2008 года, г.
Рыбинск
- Пирог, давай, давай! Не свисти
мехами! Немного осталось!
- Бу-ры-й, не ме-ти мет-лой! Не… ты…
цы-пу на… гор-бу та-щи-шь!
- Шевели колёсами, братан, я вперёд
юзану, лодку на воду выгоню!
Один из бегущих парней, одетых в
армейский камуфляж, ускорился, и вскоре скрылся в прибрежном
кустарнике.
Проводив товарища завистливым
взглядом, второй бегун тяжело засеменил через поляну, прерывисто
дыша, через каждые пару шагов поправляя на плече свою ношу.
Напитанная влагой земля проминалась под ногами, мешая нормально
идти, не говоря уж о беге. Перед самыми кустами перешёл на шаг,
вытирая свободной рукой заливающий глаза пот. Лёгкий плеск,
раздавшийся впереди, придал сил, и парень прибавил прыти, петляя по
узким просветам в зарослях.
- Братан! Давай сюда, помогу!
Бурый, стоя в моторной лодке,
аккуратно подхватил у подельника бесчувственное тело молодой
девушки. Бережно опустил её на дно катера и схватился за столбик,
оставшийся от снесённого льдом рыбацкого мостка, пытаясь остановить
качку судёнышка.
- Пирог, не барагозь! Перевернёмся
нахрен! – прикрикнул на запыхавшегося подельника, неуклюже упавшего
на борт.
- За-во-ди да-вай, ког-ти рвать
на-до! – пот лился с бандита ручьями.
-
Цыплёнок[1] жареный, цыпленок вареный… -
запел Бурый, когда под винтом лодки вскипела вода. – Слышь, братан,
отжарим твою биксу на родном бережку?
- Ч-чё ты в блуд-дняк лезешь? – Пирог
зачерпнул рукой воды из-за борта, умыл лицо, громко отдуваясь. –
Фрр… Тёлка в натуре дукат золотой! Курган за такую даст два десятка
доз «масла»! Себе может взять, или
близким[2] подарит!
- И чё? Не сотрётся!
- Зашквар на ней будет! За красивую
баруху[3] цена в два раза ниже! Рубишь
фишку? – Пирог вытащил из-под сидения флягу и припал к горлышку,
жадно глотая воду.
- Не-е, себе не возьмёт! Курган
крупных баб любит! Видал, какой бутон[4]
у него? Мента на скаку остановит, и яйца ему оторвет! – Бурый
загоготал над собственной шуткой, пока подельник проверял пульс
лежащей девушки.
- Эх, надо было слабее бить… Ну чё,
не зажмурилась! – удовлетворённо сообщил Пирог, нащупав пульсацию
вены. – В натуре, харе метлой махать! Курган за тему, что возле
водокачки срисовали, жирный куш отвалит! Может даже
рыжья[5] насыпет! И «масла» за цыпу
нальёт! Живём, бродяга!