- Слишком они расслаблены, тебе не
кажется? – спросил Денис, проходя мимо очередного дома, из которого
доносился пьяный шум.
- Ждут чего-то… - мрачно ответил
Бэтэр. – Думаю, новый штурм будет. Наших надо предупредить!
- О! Смотри, может сюда заглянем? –
оживился Берёза, увидев курящего мужика на освещённом крыльце
одного из домов.
- Давай, заглянем. Если что, скажем
что с Судоверфи заехали, девок ищем.
Друзья свернули к дому, изнутри
которого доносились громкие крики и звук гармошки.
- Вечер в хату! – крикнул Бэтэр
курильщику.
- Часик в радость, арестанты! – с
готовностью отозвался тот, на редкость противным гнусавым
голосом.
- Китуй, братва! – с деланным
весельем ответил Виктор. – Чё как? Бабы есть?
- Затележивай к
столу[9], вояка! – махнул рукой внутрь
дома мужик. – Побазарим!
Виктор с Денисом переглянулись, и
пошли в дом вслед за уркой, одетым в спортивную куртку и
камуфляжные штаны.
- Берёза! – едва слышно забубнил
Бэтэр. – Помалкивай! Когда зайдём - скажешь: «Вечер в хату!» и
молчи, понял! Сам отбрешусь! Если что не так - валим всех! Одного
только надо оставить для вопросов!
В конце длинной прихожей, бывшей
прежде ещё и кухней, высилась куча вещей. Одежда, вёдра, сапоги,
лопаты и прочее, что можно найти в дачных и деревенских домах.
Наверняка, мародёрили всё, что попадалось под руку.
В облаках табачного дыма и
алкогольной вони, сидело трое раскрасневшихся после выпивки
персонажей, не менее душных, чем приютившая их комната. На столе,
видевшем революцию и две мировых войны, живописной кучей стояли
тарелки с домашними соленьями, раскрытые консервы и початые бутылки
самогона. Разодранная в требуху вяленая рыба валялась между
посудой. Жестянки из-под тушёнки почти не вмещали смятые окурки. На
краю стола, очищенном от мусора, лежали две потрепанные колоды
карт. На койке за спинами компании валялись изрядно потёртые калаши
и нехитрая снаряга.
- Чуханы какие-то, а не воры... -
неслышно для окружающих пробормотал Одинец, разглядывая сидящих за
столом и пригласившего их урку.
В раздетых до пояса, исколотых синими
партаками неприглядных личностях, даже слепой узнал бы недавних
сидельцев. Старшак, тот самый мужик с улицы, скинул куртку и
ощерился золотыми фиксами. Переносица, вогнутая в лицо, очень
хорошо пояснила причину гнусавости.