[13] Гнуть осину (жарг.) – работать на
главаря.
[14] Зажевать (жарг.) – отобрать,
присвоить что-либо чужое.
[15] Мохнатая хаза (жарг.) – богатый
дом.
Мотыль и Жбан, охотники за
головами
28 апреля 2008 г., окрестности
г. Ярославль.
- Жба-ан… Ме-еня-а ло-оми-ит! –
Мотыль скулил своим писклявым голоском, скрутившись на полу в новом
и чистом, недавно занятом доме. – Да-ай по-опи-ить!
- Достал ты своим нытьём, братишка!
Говорил тебе – не упарывайся каждый день! – недовольно проворчал
Жбан, поднимаясь с кровати.
- Жба-ан… Да-ай по-опи-ить! – не
прекращался надоедливый скулёж.
- На, глотай! – Жбан бросил бутылку с
водой подельнику и завалился обратно на своё лежбище, с
удовольствием вдыхая аромат свежего белья.
- Бра-ати-ишка-а… - по-новой запищал
Мотыль, напившись.
Жбан стиснул зубы, и отвернулся к
стене. Захотелось даже завалить нытика… Жаль, что без напарника не
получится заниматься делом. Ещё и ехать надо, братва приказала
прошвырнуться по окрестным деревням, поискать красивых и просто
молодых баб, пообещав заправить машину после вылазки. Подогрев
очень в тему – на мародёрку пешком не походишь.
- Эй, слы! Нам ехать надо! Паханы за
бабами послали! – равнодушно сказал Жбан, ковыряя ногтем
оторвавшийся кусочек обоев на стене.
- Бра-ати-ишка-а… В ло-ом… Дава-ай
завтра-а…
Жбану самому не хотелось никуда
ехать. Ему до жути надоели все эти походы за живым товаром,
стрельба, кровь и постоянный страх. Очередное тошнотворное утро,
тошнотного дня, одного из многих в тошнотной жизни…
Пацанчик начал нервно тереть лицо
руками – то ли пытаясь оттереть въевшуюся грязь, то ли выдавить
уродливо выпученные глаза, чтобы никогда больше не видеть всего
этого… А еще лучше - поглубже зарыться в постель и спать, спать,
спать… И проснуться в том, старом мире, где было… было…
Ничего не было. Всё та же грязь, что
и сейчас. Бесконечные издевательства, унижения и побои.
Полуголодное существование, презрительные взгляды со всех сторон.
Сейчас, может, даже лучше. Пусть братва и глумится над ним, но
другие…
Неожиданно в памяти всплыла картинка
из недавнего прошлого. Шныри, напившись награбленной водки и
накурившись взятой у мёртвого варщика химозы, поймали запоздалых
беженцев из города. Пузатого отца семейства с такой же
толстухой-женой и двумя пухлыми мальчишками. Жбану достались баба и
один из пацанов, Мотыль развлёкся с папашей и вторым мелким.
Наигравшись вдоволь, шныри отрезали головы всем четверым.
Расставили их на столе с тарелкой объедков и стаканами,
прикалываясь над тем, как неупокоенные головы щелкают
челюстями…