Помощь пришла. Я решительно пошёл к ним, собираясь пресечь эти
попытки издевательств, чтобы завтрашний экзамен прошёл как
надо.
– Ты? – Орлов повернулся ко мне. – Как ты победил?!
– Я победил во многих схватках, – сказал я. – И могу победить в
ещё одной. Сейчас нет никого, за кем ты можешь спрятаться.
– Ну давай, – с вызовом произнёс Максим, сжимая трость. –
Попробуй меня ударить. И вылетишь с турнира сегодня же. Капитаны не
могут драться друг с другом во время турнира и подготовки к
нему.
Ага, если бы ещё об этом кто-нибудь сказал Одоевскому, который
лез в драку, наплевав на все правила. Но у Одоевского, несмотря на
весь его мерзкий характер, угрозы и интриги, хватало достоинства не
делать одну очень подлую вещь. А вот насчёт Орлова я не был
уверен.
– А то что? – спросил я. – Пожалуешься судьям?
– Не пожалуюсь, а внесу замечание по поводу нарушения правил
капитаном другой команды, – он усмехнулся. – Это будет справедливо.
Ну так что, Шишков? Рискнёшь меня ударить?
– Как я и думал, – с чувством превосходства произнёс Максим. –
Ты в тупике. Отойди в сторону, Шишков. Я разговариваю со своей
ничтожной сестрой.
Орлов совсем обнаглел… Я могу решить вопрос силой, но это будет
стоить слишком дорого. Мне остаётся только осадить Максима на
словах. Причём уже было за что.
– Ничтожной сестрой? И в чем же заключается эта ничтожность?
– Я тебе отвечать не обязан. Уходи, Шишков.
Бах!
Катя взяла большую тарелку, на которой лежала белая салфетка, и
грохнула её об стол.
Максим Орлов шарахнулся. Он посмотрел на сестру сначала с
испугом, а потом с гневом.
– Совсем с ума сошла?! Ещё и посреди ресторана такое устроила!
Глупая…
– Заткнись, – жёстко оборвала Катя. Девушка говорила с таким
нажимом будто убьёт Максима, если тот ослушается. – Я больше не
позволю себя оскорблять. Ты настоящий урод, Максим. Если отец
узнает, что ты мне предлагал…
– Тварь! – взревел Максим и замахнулся на Катю рукой. – Да я
тебя!...
Орлов хотел ударить девушку, но я поймал его руку. Он гневно на
меня посмотрел. Затем его взгляд перешёл на двух официанток и
охранника, которые подоспели разнимать конфликт.
Максим подавил свою злость и слегка улыбнулся.
– Барон Шишков, отпустите мою руку. Я ухожу.
Вежливость была показной, но самообладание Орлова как всегда
удивляло. За это я его даже уважал, хоть он и был мне врагом.