– Господи, да посиди ты спокойно, – досадовал папа, когда мать в сотый раз поднималась и шла проведать Пети. Придя, она тяжело усаживалась на диван, с мокрыми глазами и какая-то отстраненная. Я терпеть не могла этого Пети и фантазировала, как попугай упорхнет в окно или влетит в работающий вентилятор, и тогда его чары развеются и власть над мамой закончится. Мое решение не целоваться было сознательным, принятым однажды вечером в кровати, специально чтобы ее задеть.
– Какая ты сегодня колючая, – сказала мама, когда я отвернулась от поцелуя на ночь.
– Целоваться с тобой я больше не буду, и точка, – сказала я. – Ты весь день целуешь своего попугая в грязный клюв.
– Неправда!
– Правда. Хочешь подхватить птичью инфекцию – пожалуйста, а я нет.
– Клюв у Пети чище, чем наши с тобой рты, Долорес, – прозвучал аргумент.
– Это просто смешно!
– В самом деле, я прочла об этом в книге о птицах.
– Не успеешь оглянуться, как у вас начнутся французские поцелуи.
– Не болтай пустого, какие еще французские поцелуи? Что ты об этом знаешь? Следи-ка за языком, девчонка!
– Я и слежу, – сказала я, зажала рот рукой и уткнулась в подушку.
О французских поцелуях мне рассказала Джанет, добровольно назначив себя моей наставницей, когда мы смотрели, как кот Самсон вылизывает свой эрегированный пенис на ковре в гостиной Нордов.
По телеку показывали «Любовь всей жизни». Миссис Норд была наверху – стрекотала швейная машинка, отчего изображение на экране дергали статические помехи. Джанет принесла на подносе два «Телстара».
– Боже мой, – сказала я.
– Что? – Джанет проследила за моим взглядом. Самсон непринужденно себя вылизывал. – Какие гадкие эти мальчишки, – засмеялась она, подавая мне бокал.
Мы обе засмотрелись на процесс.
– Может, вам его к ветеринару?
– Зачем? Он просто хочет, чтобы его пися затвердела.
– Что?!
Джанет снова засмеялась и сделала большой глоток.
– Можно личный вопрос? – спросила она.
– Какой?
– Ты сколько знаешь?
– Достаточно, – ответила я, не будучи уверенной, о чем речь, но почувствовав, к чему идет разговор.
– Не вообще, а о сексе?
– Ты книжку, что ли, пишешь? Оставь в этой главе загадку.
– Ну и ладно, – надулась Джанет. – Спросить уже нельзя.
Мы уставились в телевизор. Ванесса Стерлинг спорила с приемной дочерью Барбарой, которая тайно носила ребенка Тони Вентоса. Я быстро глянула на Самсона, который по-прежнему тщательно вылизывался.