– Благословите меня, святой отец, ибо я согрешила. Моя последняя исповедь была три недели назад. С тех пор вот мои грехи.
Я призналась, что была невежлива с бабушкой и чертыхнулась одиннадцать раз по разным поводам. Затем я самым робким голосом поведала, как, порочно сидя без дела, увидела, что моя хорошая подруга Розалия Писек обезобразила свой учебник по религии гнусным, аморальным рисунком. Я сама с изумлением прислушивалась к коварно-обольстительным интонациям в своем голосе:
– На самом деле, святой отец, Розалия неплохая. Я уверена, она не хотела… За эти и все другие совершенные грехи я искренне раскаиваюсь.
В качестве покаяния отец Дуптульски назначил мне десять раз прочитать «Аве, Мария», что показалось мне вполне соразмерным наказанием как пособнице преступления. Я опустилась на колени и помолилась – не о прощении, а о том, чтобы мои расчеты оказались верными и тайна исповеди больше соблюдается для убийц, чем для детей.
Во время урока, когда мисс Лилли объясняла апострофы, в класс вошла сестра Маргарет Фрэнсис.
– Мисс Лилли? – сладко сказала она. – Мы проводим проверку учебников у седьмых классов.
– Но разве это назначено не на завтра? – растерялась мисс Лилли.
– Она пройдет сегодня. Прямо сейчас.
После уроков Стася кружила у школы, нетерпеливо спрашивая всех подряд:
– Вы не видели Розалию? Вы Розалию не видели?
Розалии Писек в четверг на занятиях не было, но прошел слушок о ее проступке, равно как и о назначенном ей наказании, которое превзошло суровостью все, что видывали стены Сент-Энтони. Каждый день до самых осенних каникул сестра Маргарет Фрэнсис будет рисовать на доске крест, и Розалия в течении часа будет стоять, прижав нос к центру креста.
В тот день я шла домой с ощущением такой легкости, что с каждым шагом готова была воспарить, как ангел. От ощущения собственного могущества я здорово проголодалась и начала есть картофельные чипсы из пакета, когда Конни еще пробивала мои покупки.
Бабушка смотрела, как я пальцем подбираю крошки и крупинки соли по уголкам пакета, а затем приканчиваю два пудинга из тапиоки, приготовленные на ужин.
– Господи милостивый, сегодня ты нагуляла хороший аппетит, – обрадовалась она.
– Это свободная страна, бабулечка.
Вечером я вытащила из-за комода мамину летающую ногу и впервые увидела, что она прекрасна. И повесила картину над кроватью.