– Значит так, молодой человек, – Расмус снова привел меня в свой кабинет. – У нашего дома очень обширный подвал, и большая часть его пустует. Я планирую оборудовать там книгохранилище, но для этого потребуется основательно потрудиться – настелить пол, построить перегородки и стеллажи, наладить вентиляцию. И вы мне в этом поможете. Начнем мы с завтрашнего дня, а сегодня вы поможете Аде сходить за продуктами.
– Раз мы с тобой вдвоем идем, то можно и тележку взять, – Ада зашнуровала, наконец, свои высокие ботинки. – Одна я с ней не могу управиться, а вдвоем – запросто. Обычно-то я на рынок с корзинкой хожу, купить мало получается, так что выходит дороже. А сегодня мы с тобой сможем на неделю продуктов набрать, а то и больше…
Не прекращая говорить, Ада выкатила из ниши тачку на больших колесах. Мы ухватили ее за оглобли и потащили. Колеса слегка поскрипывали, но было заметно, что за тележкой ухаживали, даже пока она без дела стояла. А может Расмус нанимал кого-нибудь иногда, мало ли, зачем тачка может пригодиться?
Ада с удовольствием и вкусом болтала о том, о сем. А я с удовольствием слушал. А когда она спрашивала, рассказывал о себе, о своем детстве, об Озерном Дворе. Слушала она с таким же вкусом, как и говорила – глаза блестят, а уши внимательно ловят каждое твое слово. Мне было спокойно и радостно, несмотря на тяжелую тачку и гомон рынка вокруг.
– Говорят, – Ада остановилась и отерла со лба пот, – что за продуктами надо ходить ранним утром. Только это ерунда все. Утром торговцы только приходят, строят планы на большую прибыль и цены ставят высокие. А ближе к вечеру, когда уже уходить надо, а прилавок еще полный, они его продают, лишь бы продать. Рано утром только за рыбой надо ходить. А то она за день испортиться может…
Мы нагрузили нашу тачку мешками с крупой, вилками капусты, связками морковки, лука и чеснока, ковригами хлеба и прочими съестными припасами.
– А зачем столько припасов, Ада? – спросил я, в самом деле недоумевая, для чего двоим людям столько еды. – Неужели вы с отцом так много едите?
– Мы – нет, – ответила Ада, закинув за спину рыжую косу. – Но у нас собирается клуб книгочеев два раза в неделю, а вот они поесть любят, не смотри, что все как один тощие очкарики! Папа у меня знаешь как вкусно готовит?
Тут я почувствовал, что в животе заурчало. Не мудрено, впрочем, после гороховой каши ранним утром я больше ничего и не ел… Тут я разозлился на себя. У меня забот выше крыши, а я только о еде и думаю! Некоторые неделями голодают, и ничего, а тут – надо же! – без обеда разок остался, и расклеился. Я нахмурился, и покрепче ухватился за оглоблю.