Я ещё раз горячо благодарю Триединую Сестру, мысленно падая перед ней на колени, за милость забвения, дарованную ею этим бедняжкам.
И дикая ярость опять грозит затопить меня всю. Сила внезапно переполняет меня, словно не я была беспомощным созданием столь недавно… Всё-таки хорошо быть священной волшебницей…
Я встаю и, ни слова не говоря, направляюсь к двери, провожаемая робкими удивлёнными взглядами несчастных беспомощных созданий.
Мне кажется, что я вполне способна убить того, кто посмеет ещё раз попытаться навредить им.
Дверь распахивается передо мной столь быстро, словно ждала моего приближения, и я уже не удивлена, что, выйдя в коридор, я вижу медленно открывающуюся дверь соседнюю.
Я уже знаю, за этой дверью находится она, намного более чудовище, чем её отпрыск. Ведь она принимала чужую энергию, зная…
Мгновение, и я в покоях герцогини де Брилье. Я знаю, что возраст у неё довольно солидный, но перед собой я вижу молодую особу. Её выдают только глаза, глаза женщины, умудрённой опытом, глаза женщины, пережившей … горе?
Но мне нет дела до её внутренних терзаний. С силой, неожиданной для меня самой, спасибо, спасибо, тебе, Триединая Сестра, я хватаю женщину, по знатности намного выше меня самой, за волосы и легко, как пушинку, тащу её в нашу комнату, к моим несчастным бедняжкам.
Женщина пытается кричать, я затыкаю ей рот, грубо вталкиваю её в нашу комнату скорби, дверь намертво захлопывается за нами и я знаю, что нет силы, коя откроет её против моей воли.
Я подтаскиваю герцогиню к Лилейн, хватаю руки обеих и с силой прижимаю друг к другу. Сила Лилейн рвётся к хозяйке как верный пёс, но герцогиня смеет сопротивляться, удерживает чужую силу некоторое время, огненная анаконда срывается с моей руки и стоит в воздухе, сверкая ярче солнца.
-Она сейчас полетит к твоему сыну и убьёт его мгновенно, -мой голос тих от бешенства, но герцогиня слышит. Она обмякает и сила Лилейн весёлым щенком, рассыпая радостные искры, быстро-быстро, словно боясь, что её остановят, возвращается к своей хозяйке.
Остальные девушки, изумлённо замерев, ожидают своей очереди. Видно, что они пока не могут в полной мере осознать перемены, кои грянули для них только что.
Зато Лилейн преображается на глазах. Её кожа приобретает прежнюю фарфоровую белизну, щёки украшены здоровым румянцем, только что тусклые волосы теперь ослепительно блестят, она улыбается мне, падая передо мной на колени и целуя мне руку.