— Займи вначале должность генерального директора “Левентис Девелопмент”, а в следующем году устроим голосование на основное место президента “Левентис Груп”. Заодно у тебя будет время устроить охоту на ведьм и понять, почему деньги утекают из моих рук, — Томас, лысеющий седовласый крепкий мужчина в дорогом костюме “Бриони”, любимый политиками, взмахнул кулаком куда-то в небо.
— Ты же знаешь, как много в компании пиявок моего отца. И ты ничего не сможешь им сделать, — намекнул Джон о старой договоренности, когда Томас еще был простым клерком банка “Левентис”.
— Но зато сможешь ты. Джонни, тебе давно пора скинуть старого черта с трона, — намекнул Андерсен на переход власти, но тут же осекся, поймав строгий взгляд Джона.
— Я — пас. Только-только начал отмываться от криминальной грязи. Его место займет Чез, и ты прекрасно знаешь это, Том. Чез уже подготовил себе плацдарм и сеть борделей. И ты это покрываешь, рискуя своим честным именем.
Слово “честный” Джон выделил особо резко.
Андерсен покраснел и отвернулся. Конечно, оба дьявола мечтали поглотить друг друга и отчего-то решили, что Джон — прекрасный инструмент в их играх. Нифига.
— Ладно, это мы потом обсудим. Губернатор штата Нью-Йорк зовет к себе на вечеринку в его особняке в Саут-Гемптоне. “Губернаторский Рождественский Бал” называется. Отличное мероприятия, чтобы показать тебя местным снобам.
— О, нет, — Джон закатил глаза и откинулся на своем рабочем кресле. Лучше он проведет двадцать собраний директоров подряд, чем это. — Давай без меня.
— Ты не девственница, чтобы я тебя уговаривал. Решай сам. Но в приглашении ты есть. Учти это. Не посетишь мероприятие — наживешь себе неприязнь губернатора. А тебе нужно еще с ним договариваться. У нас больница в Бруклине уже лет семь заморожена!
— Шесть, — поправил Джон. И недостроенную больницу и срок он помнил очень хорошо. — Ладно, я подумаю.
— Кстати, что делаешь на Рождество? Лиззи будет рада, если отметишь с нами.
— Все тебе неймется, Том? — проворчал Джон. — Перестань ей искать мужей. Займись своей жизнью.
— Любой отец мечтает о самом лучшем для дочери.
Сказано так фальшиво и наигранно, что Джона чуть не стошнило. Хорошо, что на столе осталась чашка с недопитым кофе. Черным.
Секретарша не привыкла, что ее босс не пьет черный кофе, как предыдущий генеральный директор. Иногда Джон любил капуччино, иногда латте, но чаще флэт-уайт с безлактозным молоком. Скажи он об этом секретарше — та в обморок упадет.