Распахнув дверь застыла в проёме. Все четверо сидели на диване в одних рубахах. Штаны спущены. Лекарь застыл в согнутом состоянии перед Себастьяном.
— Хм, — откашлялась отмирая, — хотела узнать, где моё кольцо для оборота, но, пожалуй, зайду позже.
Захлопнула дверь, нервно хихикнув. Вернулась в спальню. Хватило беглого взгляда, чтобы понять с какой проблемой хотят справиться мои мужья.
Провела по браслету рукой, вызывая своих слуг. С их помощью можно было бы уйти, но решила не сбегать как последняя трусиха.
Агат вышел первым, за ним Бир, называть его бирюзой было долго и сложно. Гран или гранат, был самым спокойным из троих. За прошедшее время с нашего первого знакомства, они стали выглядеть гораздо лучше, хотя еда для них была на первом месте.
Понимая как им не просто, в комнатах, где они жили разрешила сделать кухню. В свободное время они с удовольствием осваивали премудрости готовки. Выпечка их больше всего вдохновляла. Набросала им несколько рецептов из своего мира. Пельмени и котлеты понравились больше всего. Блины заняли в душах моих дроу особое место.
Очень часто присоединялась к ним, они делились блюдами своего мира, а я своего. Чаепития у нас получались душевными. По меркам этого мира, учитывая мое положение в обществе, такое поведение было не приемлемым.
Вот и сейчас, отправила их на разведку. Смогут они договориться с поваром Фергуса, чтобы можно было приготовить блинов. С мёдом и сметаной, всё как люблю.
Агат вернулся один, переминаясь с ноги на ногу. Посмотрела на него вопросительно.
— У арша Фергуса кухарка, которая работает у него очень много лет и ещё помнит его матушку, — сообщил он, закусив губу, — и очень обрадовалась вашей просьбе.
— Прекрасно, надеюсь фартук для меня найдётся, — радостно подскочила и направилась на выход. – Веди.
Кухня встретила вкусными ароматами. Чистота была стерильной, а по среди всего этого командовала, как дирижёр на сцене, кухарка. Её седые волосы, были убраны под косынку. Лицо, испещрённое морщинами, а глаза как два изумруда, сверкали живо, подмечая все мелочи. Худая и чуть сгорбленная старуха, увидев меня на несколько секунд застыла, а потом беззубо улыбнулась.
— Хозяйка, — шамкая произнесла она, — уж не чаяла я дожить до этого дня. Правда кланяться не буду, потом не разогнуть обратно.