— Да, — с
облегчением кивнул я. — Отлично. Ваши пострадали при столкновении с
Амфибиями?
— Да, —
сухо ответил Хайм. — Но это неважно. Мы убили Амфибий,
всех.
— Спасибо
вам, — искренне сказал я. — Встретимся завтра.
Первым
порывом было встретиться с Шарлоттой и рассказать ей всё. Обсудить
дальнейшие шаги – мы избавились от Кристалла и Амфибий,
человечеству пора двигаться дальше.
Но…
— Зачем ты
пожертвовала собой? — горько спросил я, несколькими прыжками
телепортировавшись к дольмену и холмику. — Мы могли придумать
другой план.
На
несколько секунд появилась предательская мысль – использовать тот
кусочек Камня Хаоса и попробовать вернуть время, когда Шарлотта ещё
была жива. Но я отогнал её – лишь в крайнем случае, если
человечество будет неизбежно уничтожено, я использую этот
артефакт.
Я вошёл в
домик Шарлотты. Всё строго, ничего лишнего. Деревянный стол,
столик, кровать. Шарлотта была строга к себе, предпочитала
минимализм почти во всём.
— Я остался
один, — у меня слегка подрагивали руки, когда я сел на её кровать и
провёл ладонью по подушке.
Нет больше
человека, который поймёт меня. Мы оба – путешественники во времени,
мы оба возвращались в прошлое. Делили одну тайну, которая делала
нас ближе, связывала незримыми узами. Благодаря Шарлотте я не
чувствовал, что одинок. Был ещё кто-то разделивший мою
судьбу.
Минут
десять я сидел, погрузившись в мысли. Затем вздрогнул, качнул
головой. Нельзя сейчас тратить время впустую, ситуация в мире
слишком нестабильная. В любой момент могут начаться проблемы –
попытки вызвать недовольство у людей или даже восстания, нападения
Избранных и прочие непредвиденные ситуации.
Я вышел из
домика. Может, захватить тело Атланта с собой? Кристалл мёртв,
теперь никто не мешает мне отдать Мильтиада в
лабораторию.
Ноги сами
направили меня в сторону холма. Я понимал, что сейчас нельзя
вытаскивать тело – сделаю это позже, когда всё устаканится. Но
подсознательно мне хотелось побыть в этом месте подольше, мозг
искал любую причину, чтобы сделать это.
Внутри
холма, на стёсанном с двух сторон бревне, лежал Атлант. А рядом с
его головой – простенькая шкатулка.
— И что
это? — пробормотал я. Почему-то в последнее время хочется говорить
с собой вслух, чтобы слышать свой голос.
Я открыл
шкатулку. Внутри лежала бронзовая потёртая печать в виде
переплетённых стеблей, с шаром на навершии и треугольным
основанием. Печать стояла на сложенном листе.