Инстин
огорчился и с выражением глубокого раскаяния на скуластом лице запустил пятерню
в тонкие черные волосы. Соурен, которому позволили встать, гневно переминался с
ноги на ногу. Светлоглазые надувшиеся драчуны тревожно переглянулись – один с
расцарапанными шипами лицом и шеей, второй – понуро выжимающий тунику. У
каждого на щеке наливался синяк. Хороши!
Падшему
захотелось помучить их всех, но он сдержался. Отвернувшись от провинившихся
Миритов, он вытянул руки вперед и развел ими, рассеивая чары.
−
Пусть здесь будет заложена столица страны Фиалам. Пусть в это чудесное озеро
впадают четыре реки. Пусть здесь живут северные тюлени, цветут восточные
лотосы, гнездятся южные фламинго и плавает западная сельдь.
Чары
совершились. Столице быть.
Обескураженные
Мириты уже успели обменяться радостными взглядами; беловолосый мальчишка Норден
и вовсе счастливо улыбался, веря в слепую удачу. Но отвечать за свои поступки
приходится даже людям, так почему бы этой четверке не познакомиться с
ответственностью?
Хмыкнув,
Падший повел рукой, и на запястьях каждого из Миритов тонко звякнули ручные
кандалы из крепкой стали. Никто не сказал ни единого слова, зная, что роптать
бесполезно и опасно. Из черной земли скоро поднимутся городские стены, на
дороги ляжет белый камень, а потом люди построят добротные дома. Нельзя
задерживаться в этом месте.
−
Идемте со мной, − велел Падший. – Мы возвращаемся в Мертвую Пустыню.
Без
единого слова его слуги и пленники молча направились за ним прочь.
Они
вместе пожелали покинуть мир Акеман и оказаться в золотом царстве раскаленного
песка, где страдают души грешников и суетятся туда-сюда с важными делами
расторопные дамоны. Эти гораздо слабее Миритов, ведь Творец знал, с чем имеет
дело, раздавая силы и имена злу – и ему очень повезло, что у Падшего не
возникало ни малейшего желания пойти против его воли.
По
Пустыне прокатывался легкий ветерок, перебирая песчинки. Иногда заблудшие души
видели миражи, но Мириты, дамоны, да и сам Падший – более прозорливы, их не
провести видом пары чахлых кустиков и жалко поблескивающей лужи.
Быстро
шагая по горячему песку, Падший увлекал за собой угрюмых притихших пленников и
отпускал безобидные шутки, вроде замечания о высохшей тунике Нордена. Мальчишка
нахохлился и обиженно сопел, но это последнее, что беспокоило Падшего.