— Жаль, - виновато улыбнувшись сказал Ерасыл, - а я хотел, чтобы
ты послушал, как мы споём твою песню.
— Мне тоже жаль, - ответил я, - но, обещаю, что в следующий раз,
когда я приеду, мы споём её вдвоём.
— Ты же не умеешь петь? - с улыбкой возразил Ерасыл.
— Чего-нибудь придумаем, - сказал я протягивая руку, чтобы
попрощаться, - если что, то куда звонить знаешь.
Дальше, почти бегом, я бросился к выходу. Ну хоть так-то, а то
действительно неудобно было. А песню, я ещё услышу. Это не так
важно.
В линейном отделе меня уже ждали. Хорошо, что люди адекватные и
помогли донести все мои вещи к перрону. Там, потратив минут десять
на улаживание мелких проблем, мне помогли загрузить велосипед и
мешок с вещами. Рюкзак так и был на моих плечах. Всё сложили в
тамбуре, так как до остановки Тихонова пустынь, пассажиров не
ожидается. Да и там ещё неизвестно что будет.
Как я успел заметить, состав был смешанный. Пара вагонов были
пассажирскими а ещё несколько были грузовыми. Так же, посередине,
была грузовая платформа, с чем-то непонятным и накрытым брезентом.
Меня предупредили, чтобы я воздержался от вопросов. Только
спрашивать было не у кого. Меня сразу посадили в купе к проводнику.
Который, с очень серьёзной миной на лице, посоветовал не выходить
оттуда до конечной остановки. Ну и фиг с вами. Не очень-то и
хотелось.
Я возвращаюсь в Калугу и это всё, что меня, на данный момент,
заботит. А там, имея хороший инструмент и велосипед, можно
потихонечку начинать готовиться к выполнению заданию. С этой мыслью
я и задремал, притулившись в уголке.
Глава 4
Товарищ Собкин ругался. Уже как минут пятнадцать. И делал это
очень изобретательно и избирательно одновременно. Прошёлся по всем
известным адресам и знакомым людям с пожеланиями. Ну никак он не
ожидал, что я приеду не один, а вместе с велосипедом и мешком, с
непонятными железками. «Легковая машина “Победа" не предназначена
для перевозки негабаритных грузов. А кто на это рассчитывал, тот
может сам, на своих двоих, тащить это всё до Калуги. А его дело
маленькое - доставить свидетеля до общежития. Всё остальное его не
волнует», - примерно так он и высказывался, это если перевести на
более менее литературный русский.
Сначала его радостно поддержал вечно недовольный Фёдор. Но
потом, как только шофёр понял, что это и его проблемы, тоже,
уменьшил градус недовольства и начал шевелить извилинами. В
результате велосипед лишился, на время поездки, своих колёс, цепи,
руля и сидения. Колёса и всё остальное легко поместились в багажник
"Победы". Туда же был убран мешок с моими вещами, а рама с педалями
всю дорогу стояла между передними и задними сидениями в машине.