А потому, едва
я закончила рассказывать сказку, дети нехотя, с ворчанием,
разошлись по своим спальням. Ну а я действительно направилась пить
чай, на кухню. Мои истрепанные нервы требовали немедленного
успокоения. Если бы было можно, я бы и что-то горячительное в себя
вылила. Увы. Спиртное слугам разрешалось в небольших порциях только
по большим праздникам.
В кухне было
тихо и пустынно. Только Альтунис что-то перебирал на столе.
Несколько мешочков с приправами были развязаны и источали «вкусные»
запахи.
— Ты крыс
потравить решил? — иронически поинтересовалась я, усаживаясь на
стул.
— Дурная ты
девка, Аринка, — фыркнул Альтунис. — Это роний[6], дорогая
приправа, которую обожают драконы.
— И поэтому она
пахнет как тухлая рыба, провалявшаяся на палящем солнце неделю?
— Это сейчас, —
отрезал Альтунис. — А вот добавлю я ее в суп или салат, и запах
изменится.
Я кивнула с
умным видом и сделала себе мысленно зарубку спрашивать, есть ли в
блюде, которое ем, роний.
— Ты
отработала? Отдыхаешь? — Альтунис снова закопался в свою
драгоценную приправу.
— Угу. Сказку
им рассказала. Теперь они якобы спят. Надеюсь, что хоть немного
полежат в кроватях без своих выходок. Напоишь меня, бедную,
несчастную, чаем?
— Бедную,
несчастную, — передразнил меня Альтунис. — Любишь ты, Аринка,
прибедняться.
— А что? —
подняла я брови домиком. — Хочешь сказать, что я и богатая, и
счастливая? И где ж мои миллионы, что счастье мне принесут?
Альтунис
проворчал негромко что-то о безмозглых бабах, не ценящих того, что
имеют, и пошел ставить чайник.
Я тему
развивать не стала. Баба так баба. Не мужик точно. И вообще, пусть
как хочет кроет. Лишь бы чаем напоил. Сладким. С плюшкой.
Чаепитие не затянулось. Минут через двадцать-тридцать в кухню
набилось прилично народа — слуги закончили со своими делами и
пришли обедать. Те, кто не успел поесть раньше, теперь мели все,
что плохо лежало. И косились на то, что лежало хорошо.
Я довольно
быстро сбежала оттуда — терпеть не могла гомон и ор, особенно не по
делу. А слуги, уставшие после работы, сейчас отрывались, чтобы
потом снова идти трудиться на благо местных господ.
Зашла в себе в
комнату, уселась на кровать. Зевнула. Вообще, можно было бы и
поспать. Благо, время есть. Но меня беспокоили мои подопечные.
Что-то подозрительно тихо они себя вели. То ли и правда уснули, то
ли…