Пеших воинов-южан Альберт не стал дожидаться и сам с небольшой
группой всадников устремился вдогонку за братом. Драгомир с
остальными дружинниками был оставлен на поле сражения, для пущей
надежности – вдруг чудовища вздумают развернуться? Временной
заставе срочно требовались припасы, фураж и болты к арбалетам.
Приходилось спешить. Сумрак почти поглотил дно расщелины, когда
конные воины настигли обоз.
Завидив брата, Альфред бросился к нему навстречу, и когда
младший Монк лихо спрыгнул с седла, толстяк стиснул Альба в самых
искренних объятиях за все последние годы.
– Как вы их! Я уж думал конец нам! Какие огромные твари! –
Будущий правитель Синара, не стесняясь свидетелей своей слабости,
дал вырваться чувствам наружу. – Мне даже с такого расстояния на
них смотреть страшно было. Ну, брат, я тобой горжусь. Много людей
потерял?
– Одного.
– Да быть не может! Ты ведь так их боялся, говорил – не осилим,
– не поверил толстяк.
– Я и сейчас их боюсь, – осадил Альберт брата. – Это были
разведчики. Малый отряд. Придет в десять раз больше – нам крышка.
Тогда не поскачешь вокруг... Ну а у вас как дела? Успокоился
люд?
Альфред в миг изменился лицом, вспомнив нечто тревожное.
– Слушай, Альб. Тут возникла проблема. – Старший Монк замялся
подбирая слова.
– Говори уже. Что случилось?
– Мы наткнулись на тюремный фургон... Сбежал этот Проклятый!
Чтоб его!
– Как сбежал? Куда охрана глядела? – разъярился Альберт.
– Охрана мертва. Пропал один меч, но я думаю...
– Зорди!
Давным-давно рассвело, и солнце ярко раскрасило предгорные
пейзажи, а непрерывная скачка, начавшаяся еще прошлым вечером,
никак не заканчивалась. Четверка коней трусила по бурой равнине,
прижимаясь к окраине леса. Хотя тот уродливый бурелом, в который
превратила некогда прекрасный сосновый бор недавняя Буря, язык не
поворачивался назвать этим словом. Бессменная зелень тенистых
подножий скалистой стены пестрила желтыми пятнами. Поваленные
деревья успели засохнуть, и иголки сменили окрас, но еще не
осыпались. Громадные трупы лесных великанов предавали картине
предгорного леса оттенок печали, но выглядывающие тут и там из
земли тонкие травяные ростки подтверждали — жизнь как всегда
победила. Время залечит тяжелые раны, нанесенные здешней природе.
Несколько лет – и широкая пустошь превратится в цветущее поле.
Век-полтора – и настырная хвоя подберется леском к самым скалам.
Все восстановится... Только на долго ли? Буря вернется в рождении
нового цикла, и пройденный путь повторится опять, откатившись к
началу.