Услышав как мнутся кусты, Чажан замирает и тут же пытается
скатиться с измятого тела. Но поздно!
Наконечник копья входит в спину. Хрустят позвонки. Выше копчика
твердое место, но ярость прибавила сил. Вожак бородатых ревет,
словно буйвол. Крик — нектар для ушей. Сдохни, тварь! Обратным
движением тупой край древка врезается второму в лицо. Зубы с
треском вминаются в небо и дальше. Человек отлетает назад, пропадая
из виду. Теперь к третьему! Тот выставил руки вперед, но нога
Кабана пробивает защиту. Демон, бывший когда-то Кабазом, с криком
прыгает сверху. Уже без оружия. Руки лучше копья. И страшней...
Настырные пальцы находят лицо. С неожиданной силой вцепляются в
кожу и рвут, рвут, рвут, рвут... Звук идущий из горла Чажана не
похож ни на что. Через миг вместо щек на лице остаются лохмотья.
Глаз давно уже нет. Уши держатся непонятно на чем. Пара долгих
мгновений, и борьба затихает. Озверевший Кабаз неохотно бросает
добитую жертву и снова хватает копье.
Важга стонет и дергает шеей, не в силах поднять головы, но Чажан
с развороченной челюстью уже на ногах. Борода его слиплась от
крови, в расширившихся глазах пляшет ужас. И не зря! Сейчас вид
Кабаза способен заставить сбежать даже тварей орды.
Безродный успел развернуться и сделать два шага, когда его
страхи навечно прервало копье прилетевшее в спину. Теперь уже к
Инге. Рыбачка пыталась ползти, но без помощи рук выходило не очень.
Палку — прочь! Кляп отброшен. Стон девушки вмиг обращается криком.
Звериным, совсем не людским. Путы содраны в пару мгновений, без
помощи острых предметов – в руках Кабана сейчас силы
богов!
Все! Свободна!
Но спасенная, вместо объятий и слов благодарности, отпихнула
Кабаза и схватила лежавшее рядом копье одного из Чажанов.
–Разверни! – голос Инги был страшен.
Охотник нагнулся и, дернув лежащего Важгу за вялую руку,
перевернул его на спину. Безродный не дергался – видно, первый удар
перебил ему спину. Но в глазах разум все еще жил. Взгляд щербатого
двигался, перебегая от Инги к Кабазу и снова обратно. Синие губы
кривились в попытке им что-то сказать.
На дрожащих ногах девушка кое-как подошла к умирающему.
Наклонилась, поймала осмысленный взгляд и, презрительно плюнув в
лицо, вогнала наконечник в глазницу.
Тишину, что повисла над островом следом, нарушали лишь трели
сверчка.