- Да! – яростно поддерживает первый. – И это тоже! Это... это
попирает всё то, что мы сделали за долгие годы! Эти мертвяки...
приравниваются к нам! Смешно!
- Не смешно, а возмутительно, - мрачно говорит третий. – И,
пожалуй, об этом стоит написать Патриарху Санглатскому. Не нашему
же новому писать... Вот уж где один только смех.
Второй из священнослужителей неодобрительно качает головой, но
остальные вряд ли это замечают.
Я видел достаточно. Ещё миг – и я снова у себя, дома. На ином
плане реальности. После трёх часов ожидания (смешно: добраться за
секунду и прождать столько времени) меня впускают к Нему, и я
склоняюсь в низком поклоне.
- Говори, - изрекает мой господин.
- О великий Раштос... – снова кланяюсь я. – Король Гротлинга,
Геневис, быстро и умело меняет страну. Её мощь растёт.
- Узнаю повадки любимых игрушек моей сестрички, - ухмыляется
Раштос. – Вечно выбирает в иных мирах страдальцев-неудачников, даёт
им силы – и развлекается, глядя на их потуги. С пользой! Но на сей
раз мы вмешаемся.
- Вы совершенно правы, господин! – соглашаюсь я. – И, если вам
будет угодно прислушаться к совету ничтожного раба... Сделаем это
как можно скорее! Сейчас, пока он не успел накопить слишком много
мощи!
- Ты что?! – меня едва не подбрасывает в воздух рёвом Раштоса. –
Посмел?! Предположить, будто смертные смогут мне
противостоять?!!
Мне становится очень неуютно. Да, он прав. ЕМУ смертные
противостоять не смогут. А таким, как я – обычным демонам – могут,
хотя и с большими потерями. Но нас орды, а жизни отдельных демонов
никогда не волновали Владыку.
- Если тебе так хочется чем-то заняться, - машет он рукой, - иди
к моим поклонникам в их столице, помоги. Авось что-то и получится.
Ну а мы продолжим спокойно и торжественно готовиться к моменту
покорения этого жалкого мирка.
Я в последний раз кланяюсь Раштосу – и исчезаю, чтобы вновь
появиться в Гротлинге.
Стране, которая должна достаться нам.
Я на белом коне, в сопровождении десятка стражников, въехал на
ограждённую часть главной площади Растона и с довольным видом
оглядел результаты стройки. Стучали молотки, летела каменная
крошка, так что мне даже пришлось прикрыть лицо рукой.
Это были уже последние штрихи. Я надеялся, что на выходных леса
уже можно будет снять, временные заборы убрать, а стражу отправить
по домам. Когда всё будет готово, я торжественно произнесу здесь
речь, порассуждаю о месте для подвига, которое есть в жизни каждого
(здесь-то таких идей ещё не слышали) – и подарю всей стране новое
произведение искусства.