— Зависит от компании.
Воздух в комнате становится горячим и
вязким, как кисель.
— За браваду? — предлагает она и
опрокидывает в себя виски.
— За браваду! — я с удовольствием
следую её примеру.
Бокал Накомис вместе с бутылкой
опускаются на ближайший комод. Она чуть наклоняет голову набок и
спрашивает хрипловатым голосом:
— Что мне нужно сделать, чтобы ты
заткнулся и поцеловал меня?
— Вежливо попросить? — я улыбаюсь и
стремительным подшагом сокращаю расстояние между нами.
Миг, и мои руки утопают в непослушных
волосах индианки. Чувствую кожей разгорячённое дыхание, вкус её
губ, покрытых мельчайшими каплями виски, её ладонь, торопливо
ныряющую мне за пояс.
Пуговицы униформы охотно поддаются,
словно хотят быть расстёгнутыми. Моя ладонь сжимает грудь Накомис,
а вторая стискивает её горло, извлекая из прелестного рта
возбуждённый стон. Карие глаза заволакивает поволокой, ресницы
трепещут. Веду рукой от груди вниз по её упругому животу. Секундное
сопротивление джинсов и… Мои пальцы обволакивает жар, Нако
выгибается, но я обхватываю её запястья свободной рукой и прижимаю
к стене у неё над головой.
— В следующий раз не забудь
наручники, — шепчу ей на ухо.
— “В следующий раз”, — всё с той же
хрипотцой повторяет она. — Ты чертовски самонадеян.
— Но у меня есть и недостатки, — не
отрывая от неё взгляда, ухмыляюсь я.
Полицейская стонет всё громче, кусает
губы и пытается сбросить мою хватку. В какой-то момент она
вытягивается на цыпочках и замирает, с силой сдавливая бёдрами мою
ладонь. Забывает, как дышать, забывает о смерти и опасности. Есть
лишь мы, прямо здесь, прямо сейчас.
Когда она приходит в себя, я отпускаю
её руки и медленно отступаю к креслу, на ходу расстёгивая брюки.
Сажусь и всё так же пристально смотрю ей в глаза.
Слова не нужны.
Нако повинуется.
Она подходит, сбрасывая рубашку, и
седлает меня.
Люблю послушных девушек.
***
Я просыпаюсь через некоторое время и
несколько минут просто слушаю дыхание полицейской в темноте. Она
лежит, прижавшись ко мне спиной. Вся какая-то зажатая, подобравшая
под себя ноги. Постоянное чувство опасности не проходит даром для
психики. Неосознанно Накомис испытывает страх даже во сне.
Да и у меня за последние дни на свет
вылезли какие-то свои тараканы. Кто-то в конфликтной ситуации
боится, кто-то собирается, а я треплю языком и провоцирую
оппонента. Так было всегда: и в Ново-Архангельске, и пока служил в
армии, и на ранчо Риордана. Однако какие-то берега я всё же
сохранял, а вчера говорил с Квазаром, будто с почтальоном. Чуть не
помер от матки вриллов, но не испытываю по этому поводу никаких
эмоций. Только усилившееся желание нарастить собственную мощь,
чтобы никакая грёбаная космическая моль не могла угрожать мне и
моему окружению.