Полки заставлены крупами, трехлитровыми банками с соком, помню,
что они в девяносто втором остались единственно не подорожавшим
товаром в магазинах. Еще грузинским чаем, есть и конфеты в
свободной продаже, в коробках и хорошо знакомые мне в прозрачных
пачках по двести грамм, по семьдесят две и восемьдесят две копейки.
Подороже – почти шоколадные, подешевле – более простые на вкус.
Хлеб по шестнадцать копеек и два вида батонов пекут в самом
городе, на своем хлебокомбинате, в будущем его обанкротят и
распродадут, моему знакомому, который там числился директором, суд
даст восемь лет условно за такие дела.
Теперь на полках для хлеба в супермаркетах лежат его десятки
видов, подозрительно напоминающие по вкусу вату, рассыпающиеся
сразу же на крошки, похожие на комбикорм.
Такова она плата за настоящую свободу - выбирать всяких много
обещающих болтливых проходимцев вместо надежно проверенных и
одобренных в обкоме людей. Теперь, правда, их одобряют в другом
месте, но, принцип отбора остался тот же.
В прозрачных холодильных витринах лежит мороженная рыба
нескольких сортов, какое-то мясо, три вида сыра, "Российский",
"Костромской" и еще какой-то забытый "Пошехонский" большими
полукругами, сливочное масло огромной головой.
Красной рыбки свободно так не купишь, свежей и соленой, как в
супермаркете, да и икра в дефиците.
Конечно, разница именно между витринами социализма и капитализма
меня потрясает. Здесь сотни товаров, там десятки тысяч, и все в
красивых обертках, так и запрыгивают в корзину, ссылаясь довольно
часто на советское качество.
Какой-то выбор продуктов все же есть и родители, наверняка, при
каждом визите в универсам радуются, где-то глубоко про себя внутри,
своему решению уехать поближе к цивилизации от широких волжских
просторов и зоны для особо опасных преступников около города,
приносящей в городскую жизнь свою блатную романтику.
Эти же масло с сыром, уже нарезанные, завернутые в бумагу и
взвешенные, лежат в корзинах, которые время от времени выкатывают
женщины и девушки в белых халатах. Корзины обычные, почти такие же,
как и сейчас, товар быстро расхватывается народом и сразу же растут
очереди на трех работающих сейчас кассах.
В нашем городе советская торговля высоко несет знамя своих
последних достижений, все магазины превратились в передовые
универсамы с кассами на выходе и корзинами для покупателей.