Планерка фыркая и вздыхая расползлась из редакторского кабинета по рабочим местам. Настроение сотрудников менее всего соответствовало возрождению в редакции бодрого духа газетного творчества: народ был вял, апатичен и ворчлив, как и всегда в первые минуты после редакторского разноса.
Корреспондент отдела информации Михаил Бережной сидел за своим видавшие многие виды столом, пялился на экран потрепанного непростой газетной жизнью монитора и размышлял о том, что жизнь, по-видимому, не удалась.
«Мне сорок лет, - думал Миша. - В этом возрасте люди становятся генералами, лауреатами Нобелевской премии, редакторами крупных газет и президентами богатых фирм. Или не становятся. Как я. Что у меня есть? Двухкомнатная квартира, жена, двое детей, вечное безденежье да несколько сотен статей, которые давно всеми забыты... Эх, пойти коньячка выпить, что ли?»
В распивочной «У Томы», расположенной рядом с редакцией, было, как всегда, шумно и дымно. Он взял свои всегдашние пятьдесят грамм и отошел за ближайший свободный столик. Коньяк не замедлил оказать свое благотворное действие на измученный бесплодными умственными и душевными терзаниями Мишин организм. И в тот момент, когда газетчик решил повторить для закрепления достигнутого тактического успеха, у его столика, чуть пошатываясь, возникла невысокая личность в потертом до белизны на сгибах кожаном реглане и засаленной кепке. Из-под кепки в разные стороны торчали неопрятные космы желтых, с обильной проседью, волос.
- Привет, - хрипло поздоровалась личность.
Старательно глядя в сторону, Миша Бережной промолчал, по опыту зная, что агрессивно-пьяным и сумасшедшим в глаза лучше не смотреть, а уж разговаривать с ними...
- Проблемы, брат?
«О, господи, - тоскливо подумал Миша, - и здесь нет покоя».
Он резко повернул голову и в упор глянул на приставалу. И внутренне осекся. Обладатель древнего кожаного реглана хоть и являл собой чисто российский тип спившегося ангела, но глаза у него были ясные, чистого темно-синего цвета, и взгляд этих глаз, казалось, просвечивал насквозь и самого Мишу Бережного, и все его проблемы.
- Ну, чего надо? - выдавил из себя корреспондент.
- Мне - сто пятьдесят коньяка, - твердо вымолвил ангел, - а тебе - удачи в делах. Ты ведь газетчик?
- Г-газетчик, - ошеломленно подтвердил Михаил, но тут же прикинул, что в этой забегаловке его многие знают и взял себя в руки.