– А дядя Женя с тобой играть не хочет, – сказала я и вскинула голову. Встретилась глазами с мужем. – Дядя Женя неделю игрался с кем-то другим. Уж не знаю, с кем именно, но мне бы очень хотелось узнать.
Выражение лица Воронцова не изменилось. То ли шатания так измотали его, то ли… чёрт его знает. Он расстегнул манжету на рукаве рубашки, за ней вторую. Золотые запонки упали на тумбочку. Посмотрел мне в глаза.
– Тебе идёт ревность. Надо было заставить ревновать тебя раньше. Может, тогда бы меньше дури в голове было.
– Иди поиграй, Никита, – на этот раз я не церемонилась. Выговорила жёстко, подкрепив слова взглядом в сторону двери. Напряжение между мной и его отцом сгущалось, Никите присутствовать при этом было ни к чему.
– Ну ма-а-ам…
– Я тебе что сказала?!
Я знала, что сын надуется. Но сейчас куда больше меня заботило наше с ним будущее. А оно напрямую зависело от стоящего в нескольких метрах мужчины.
Воздух между нами разве что не звенел. Едва мы остались наедине, это стало осязаемым. Первым отвернулся Женя, но не потому, что не выдержал. Это был знак пренебрежения.
– Где ты был, я тебя спрашиваю?! – прошипела я, подходя ближе.
Он повернулся снова, и я остановилась – так зло блестели его глаза.
– Хочешь сказать, соскучилась?
– Не хочу.
– Само собой.
– На что ты намекаешь?
Его губы искривились. Он осмотрел меня так, как мог бы осмотреть дешёвую проститутку. Только что не поморщился. Я стиснула руки в кулаки. Сукин сын!
– Ты следил за мной?!
Ответом мне послужила очередная порция пренебрежения. Поддавшись эмоциям, я дёрнула его за рукав. И тут же оказалась в тисках. Одной рукой он перехватил оба моих запястья, сжал так сильно, что мне стало трудно дышать от боли.
– Ещё раз ты появишься на людях с мужиками, я лишу тебя всего, – проговорил он тихо. Но голос звучал так, что у меня вдоль позвоночника пробежали мурашки. И всё-таки я не хотела показывать ему слабость.
– Ты и так лишил меня всего, – прошипела я в ответ.
– Не всего. Самое ценное ещё при тебе. Но поверь, Настя, я могу сделать так, что и этого у тебя не останется.
Намёк я поняла спустя секунду. По его взгляду. Он говорил не про работу, не про квартиру и даже не про мою свободу. Мне стало нехорошо. До такой степени, что закружилась голова, а к горлу подкатил комок желчи. Ещё мгновение Женя смотрел мне в глаза, а потом разжал руки, оттолкнув. Я по инерции шагнула назад. Он смотрел на меня, теперь уже с расстояния.