— Владик, я тебя умоляю, – закатила глаза Джулс, когда принесли закуски, но у моего мужа случился перекос лица. — Не переживай, филе куриной грудки всегда на твоей стороне.
— Филе, что? – не понял Алексей.
— Да, Влад поклоняется куриным грудкам, – совершенно беззаботно проехалась по нему Джулс и я была уже достаточно пьяна, чтобы не защищать его, но ещё не настолько, чтобы открыто рассмеяться. Я вцепилась в стакан со своим Лонг-Айлендом. Чёрт, третьим уже! — Хотя я считаю, что это болезненная привязанность, но ещё эта ложка гречки… буэ… без соли и масла!
— Я не питаюсь только курицей и гречкой! – всё-таки взорвался Влад.
— Да, точно, паста по воскресеньям. Если мясная правда тоже из грудки, – заметила она.
Влад хотел что-то сказать, но моя тётка его опередила.
— Ладно, оки, – и она хлопнула в ладоши, — новогодней утке быть! Я сама лично выберу маме для запекания самую жирную и охрененную, а потом лично отфигачу тебе от неё здоровенное бедро и если ты его съешь, тогда клянусь перестану тебя стебать и ты даже попадёшь в список мужиков, на которых у меня стоит.
И это было что-то, у меня уже не было сил сдерживаться.
— Какого хрена я должен хотеть попасть в этот список, – тем не менее выдал мой муж.
— Потому что Влад, ты прям красавчик, но в этом списке Андрюха есть, а тебя нет, – возвестила моя тётка, разводя руками. — Тебе не кажется, что это прям какая-то ненормальная история? Не? Ну, чисто по-мужски не задевает? Твой папаша, мужику почти пятьдесят шесть, в этом списке есть, а тебя нет.
— О, серьёзно?
И он не успел ничего сказать, потому что Джулс была заключена в объятия здоровенных, забитых в татухи рук, а Влада ещё сильнее перекосило.
— Джууууулс, – заревел в неё Сашка. — Любимая моя сучка!
— Твою мать, Моцарт! – рассмеялась моя тётка.
Он присел на корточки вклиниваясь между ней и Романовым, но потом заметил меня.
— Тори, малыш, – и меня тоже почти задушили в объятиях.
— Привет, Моцарт, – я обняла его и безумно была рада видеть.
Теперь он сел между нашими стульями.
Он был здоровенным детиной, сколько его знала, а знала всю жизнь, всегда невероятно живым, громким и весёлым. Обожала проводить время с ним и Джулс.
— Ты давно вернулся? – спросила она.
— Прости, кисонька, – ответил Сашка, — три дня, но Серый меня набухал, ну как видишь. До сих пор в полёте. Но я хотел позвонить, честно.