Стефан давно забыл о том "душевном
разговоре", но злоба не исчезла, а только усилилась со временем. И
даже сейчас, стоя напротив закрытой стальной двери, ведущей на
склад №3, я это отчётливо понимал. И понимал то, что Стефан хочет
погубить станцию.
Да…
Я могу понять его, но не могу принять это. Если станция
будет затоплена, то с ней пропадет наследие всей человеческой
цивилизации. Но я не могу сдаться, пока есть хоть малейшая надежда
на другие подводные станции и людей, живущих там. Если станция
будет затоплена после стольких лет борьбы, я не смогу простить
себе. Возможно, Стефан тоже испытывал нечто подобное, руководя
Александрией все эти годы, но веры в это уже оставалось
немного.
Стефан не отвечал на новые вызовы по
коммуникатору, напрочь игнорируя меня. Это побудило меня лично
подняться к нему на третий ярус. Лифт не работал, поэтому пришлось
подниматься по лестнице. На третьем этаже не было круговых
коридоров, как внизу. Здесь был только прямой проход с единственной
дверью, которая автоматически открылась, когда я подошел к
ней.
За
дверью расположилось тёмное, просторное помещение округлой формы с
высоким потолком. Пункт управления станцией сейчас выглядел
плачевно. Раньше половину комнаты занимали компьютеры и рабочие
места для специалистов, но сейчас осталось только одно единственное
рабочее место в центре комнаты. Все остальные были давно
демонтированы и разобраны на комплектующие, оставив голый пол с
торчащими креплениями и проводами. Освещение почти полностью
отсутствовало, лишь тусклые лампы вдоль пола ещё хоть как-то
работали, не давая помещению полностью погрузиться во
мрак.
Это
было печальное зрелище.
Прекрасно помню, когда здесь было всё
иначе…
Начальник сейчас станции спал, развалившись
на кровати у дальней стены. Это было обычное дело для него. Стефан
может спать минимум по двенадцать часов в день, и в это время его
невозможно разбудить. Можно сказать, что я опоздал. Начальник
станции в ближайшее время не ответит ни на какие
вопросы.
В
дальнем углу возле стены стояли забитые барахлом шкафчики,
перенесенные со второго яруса. На стальных столах, выстроенных в
ряд, размещались всевозможные аппараты и приборы для исследований.
Я уже и не вспомню, когда в последний раз Стефан проявлял интерес к
научным исследованиям. Последние сто лет он только откалывал от
меня небольшие кусочки и добавлял их себе в пищу, обманывая смерть
и живя уже пятый век подряд на этом свете. О масштабных
исследованиях философского камня и речи не шло. Стефан давно
потерял к этому всякий интерес, а мне после кристаллизации сложно
даются точные науки.