- Чуть на тот свет не отправилась, - ошарашенно кивнула я.
- Теперь твоя иммунная система, образно говоря, всегда на
взводе. Она усиленно продуцирует Т-лимфоциты, которые буквально
атакуют и пожирают «троян», не давая ему подстроиться и мутировать
в организме. Попадая в кровь таких, как ты, зомби-вирус не успевает
наплодить свои реплики. Твои лимфоциты реагируют на «троян»
агрессивнее, чем у прочих. При этом они не просто подавляют, а
полноценно уничтожают вирус. Нужно хорошенько тебя изучить, прежде
чем наши с Ольгой предположения станут утверждением. И всё же,
призрачная надежда на лекарство от «трояна» есть…
- Надеюсь, меня не заколят иглами насмерть, - поёжилась я. -
Нет, вы не подумайте... Я готова послужить во благо и обеспечить
выживание вида... Всё для вас. Но я против болезненных опытов над
моим, живым ещё телом...
- Нужно продумать, как тебя защитить, - казалось, майор совсем
меня не слышит. Голова его работала на пределе возможного, и мысль
убежала далеко вперёд. - Не уверен пока, что лучше: пойти на поклон
к начальству и "выбить" лучших бойцов или просто уехать подальше, в
глушь, затерявшись на просторах страны малой группой?..
- Ну, в прошлый раз оборона не очень проканала, - честно
признался Сергеич.
- Вынужден с этим согласиться, - опустил голову майор. – Каюсь.
Но мой план Б просто обязан сработать. Вы что-нибудь слышали о
проекте «Ковчег»?
Промозглая осенняя ночь, похожая на сотню других, уже давно
прожитых. Безлунная, ветреная и бессонная… Она укутала дома и
дороги непроницаемым полотном.
Упрямые лучи от фар прорезали её маслянистую твердь, утопая в
ней и пропадая, рано или поздно. Всё терялось во тьме,
растворялось, сходило на «нет»… Неизбежная данность.
Только три машины, застрявшие в ночи да огромное, безлюдное
шоссе на сотни километров вперёд. Возможно, там, за поворотом нас
ждёт смерть или новый виток бесконечной спирали преодолений. Это
чувство смутного, болезненного предвкушения сжималось во мне, как
пружина.
Недомолвки Степанова, беспокойство Вадима, мрачная решимость
Журбы. Предательство близких соратников. Тотальная усталость и
невозможность расслабиться. Бескрайняя череда волнений и
долженствований…
«Всё это значит - быть живой в умирающем мире. Иной реальности
нет и не предвидится», - успокаивала я себя, разглядывая майора в
зеркало заднего вида.