Звонили из райкома, правда не Жданова, а какой-то Николай
Петрович Емельянов. Он сообщил мне, что через два часа комиссия
будет у нас.
Я быстро просмотрел все документы, включая карты, которые
подготовили для нас землемеры, потом мы, вместе с Лопатиным и нашим
новым парторгом, товарищем Мясовым, поехали по колхозу и деревне и
проверили всё ли в порядке.
Мне совершенно не хотелось, чтобы на глаза товарищей из Калуги
попался очередной дядя Митя с кочергой, бегущий за своим корешем
или, чтобы Филя Краснов, наш деревенский дурачок с пьяных глаз
начал, что-то им затирать.
Никаких происшествий сегодня быть не должно.
Но, на наше счастье всё выглядело спокойно и максимально
прилично. Свежевыкрашенные заборы блестели новой краской, а из
открытых окон на втором этаже клуба доносились звуки аккордеона и
голос того самого дяди Мити, он неожиданно для всех, и для себя в
первую очередь, воспылал желанием передать свой бесценный опыт
молодому поколению и обучать желающих игре на гармони, баяне и
аккордеоне.
И, главное, он так настойчиво добивался этого разрешения, что
пришлось ему позволить. Правда, на общественных началах, без денег.
Как-никак педагогического, как и любого другого образования, он не
имел, и сейчас не двадцать первый век, чтобы любой мог объявить
себя каким угодно преподавателем или там коучем и рубить бабло на
олухах в интернете. Сейчас всё по другому.
Для того чтобы допустить дядю Митю до обучения деревенских
ребятишек я потребовал от него три вещи. Первое, чтобы он не пил,
когда занимается с детьми, вот ни грамма, чтобы даже запаха не
было. Второе, чтобы он следил за своим языком и не матерился. Тоже
совсем. Ну и третье, я проверил как хорошо он знает нотную грамоту,
всё-таки одно дело это играть научившись по наитию, а совсем другое
по науке, с нотами.
Как ни странно он прошёл мою проверку, какой-никакой базис у
него был. Дядя Митя даже обиделся, когда я завел речь про ноты.
— Обижаешь ты меня, Сан Саныч. Я же в армии в полковом оркестре
играл, куда в таком деле без нот? Это я частушки или песни какие и
без них могу. А ежели надо исполнить что-то серьезное, так у меня
под кроватью цельный чемодан этих самых нот.
Пришлось смириться и дать добро.
Закончив с деревней мы поехали осматривать наши угодья.
Там тоже всё было в порядке, стояла хорошая погода и поля
радовали свежим и сочным видом растущей пшеницы, ржи, кормовой
свеклы, кукурузы и прочего добра. Особенно меня порадовали люцерна
и клевер. Это были новые культуры для нашего колхоза, и, судя по
тому, что я видел, осенью мы заготовим много качественных кормов.
Увиденное дополнительно укрепило уверенность в том, что я правильно
поступил, отказав Ждановой. Мы и без подачек от Красной Зари
перезимуем.